понимал, что добиться серьезных результатов в разведывательной работе можно 
только
таким путем. Поэтому неудивительно, что в его «Записках» появились такие 
строчки: «Не
следует забывать, что моя разведывательная работа в Китае и позднее в Японии 
носила
совершенно новый, оригинальный и к тому же творческий характер».
Этот новый творческий метод в разведывательной работе, основа
ях всех проблем, хотя бы косвенно имевших отношение к разведывательной
деятельности, начали признавать на Западе, когда там появились книги о Зорге.
Английского писателя Чарльза Уайтона, автора нашумевшей в свое время книги
«Величайшие азведчики мира», н льзя обвинить не только в любви но даже в 
симпатиях к
Зорге. И все же он вынужден был признать превосходство советского разведчика 
именно в
методах его работы. Вот характеристика, данная им Зорге: «С какой бы меркой не 
подходили
к нему, нельзя не согласиться с тем, что человек он был выдающийся: доктор 
философии,
наделенный недюжинным умом, в совершенстве знающий немецкий, английский,
французский русский, японский и китайский языки, крупный специалист п каждой из
стран, где ему приходилось заниматься разведывательной деятельностью. Можно не
сомневаться, что Зорге добился бы огромных успехов в любой области, которую бы 
он ни
выбрал. Именно поэтому он и стал непревзойденным разведчиком». Признание весьма
красноречивое!
То, что на Западе
еский подход к разведывательной деятельности, основанный на тщательном изучении
всех проблем, касающихся разведки, и на научном анализе основных вопросов, был 
новым
для того времени. В те годы крупнейшие разведки мира, проповедывавшие принцип 
плаща и
кинжала, жили легендами о похождениях Лоуренса Аравийского, или 
Дальневосточного
Лоуренса – Доихара Кендзи, руководителя японской разведки на азиатском 
континенте, о
похождениях которого в Северном Китае шумела мировая пресса. Умный, обладавший
большими знаниями, знавший множество языков – он весь свой талант и энергию 
бросил на
организацию политических заговоров, похищений, диверсий, убийств из-за угла. Он 
был
антиподом и полной противоположностью Зорге. И неудивительно, что в незримом 
поединке
с резидентом советской военной разведки в Японии руководитель «континентальной
службы» потерпел сокрушительное поражение.
Такая тщательная исследовательская работа не имела непосредственного отношения 
к
получ
информации, содержавшейся в радиограммах, отправляемых в
«Вис
д
е р б г
авали от Зорге и его ближайшие соратники по группе «Рамзай» Ходзуми Одзаки
и Бр
т западных
ению разведывательной информации. Но предоставим слово Зорге: «Я был уверен, 
что
абсолютно необходимо по возможности полно разбираться во всех проблемах 
государства, в
котором я нахожусь, в данном случае Японии. Осуществляя такую исследовательскую
работу, я мог оценить степень важности того или иного вопроса, того или иного 
события как
с точки зрения внешней политики Советского Союза, так и с точки зрения политики 
и
истории в широком смысле слова… Наконец, благодаря своей исследовательской 
работе, я
не только мог собирать необходимую информацию и точно передавать ее – я был в
состоянии давать свою собственную оценку положению с точки зрения политической,
экономической, военной».
Помимо оперативной
баден», в Москву с курьерами шли обстоятельные доклады по различным вопросам
политического, экономического и военного характера. И именно для составления 
таких
докладов исследовательская работа, проводимая Зорге в Японии, имела неоценимое
значение. Зорге в своих «Записках» писал: «Я составлял оклады о 
внутриполитическом,
международном положении, а также доклады по военным вопросам. В них содержалось
краткое изложение и анализ развития важнейших событий после того, как были 
посланы
соответствующие донесения. Опираясь на обширную информацию и результаты моей