японские
части вновь перешли в наступление и лишь к середине дня город был ими захвачен. 
Потери
японских войск составили в Чанчуне около 400 человек убитыми и ранеными.
К вечеру 20 сентября все крупные города к северу от Мукдена до реки Сунгари 
были
захва
овной империи? Узнав о начале агрессии,
прем
и
други
кдена и боях в Маньчжурии
и по
японского посольства не последовало. 22 сентября
Хиро
о
чены японскими войсками. Китайские части в беспорядке отступили на северный 
берег
реки. Операция была проведена молниеносно, и это еще раз указывало на то, что 
план
агрессии был разработан заранее и во всех деталях. После войны, когда стали 
известны
многие документы, выяснилось, что по плану, разработанному в генштабе, 
завершением
первого этапа боевых действий являлся выход японских войск на рубеж Сунгари.
Дальнейшие операции в Северной Маньчжурии планировалось провести позднее, когда
будет ясна реакция китайского правительства, а также Англии, Франции, США и 
Германии
по поводу захвата Японией Южной Маньчжурии.
Что же произошло в это время в столице остр
ьер-министр Японии Вакацуки, занимавший более сдержанную позицию во внешней
политике страны, почтительно испросив аудиенцию у «сына неба», изложил ему 
позицию
правительства. Премьер-министр предлагал прекратить агрессию и вернуть войска 
на
Ляодунский полуостров. Вразумительного ответа от императора не последовало. 
Тогда
Вакацуки пришлось обратиться к военному министру генералу Минами, которому
подчинялись генштаб и командующий Квантунской армии и который имел право дать
приказ о прекращении наступления и отводе войск. Но генерал ответил премьеру, 
что
«отступление не в традициях японских воинов». Приказ об отводе войск может 
оказать
отрицательное моральное воздействие на японских солдат, и поэтому речь может 
идти
только о продолжении наступательных операций в Северной Маньчжурии. Чтобы 
успокоить
премьера, генерал заявил, что «операции в Маньчжурии предприняты не только в 
целях
защиты жизни и интересов японских граждан и их собственности в этом районе, но 
и в целях
создания барьера на пути распространения коммунизма, в целях предотвращения 
советской
угрозы интересам Японии и других великих держав в Китае». Пугалом антисоветской 
угрозы
размахивали в Токио еще в 1931 году, когда для такой угрозы не было никаких 
оснований.
Первые сообщения о событиях в Маньчжурии поступили в Москву из Шанхая, Токио
х городов днем 19 сентября. Сообщения были тревожные: боевые действия частей
Квантунской армии начались в непосредственной близости от КВЖД. Все это не 
могло не
беспокоить руководство Наркоминдела, и в тот же день в девять часов вечера 
японский
посол Хирота был приглашен к заместителю наркома Карахану.
Карахан сообщил послу о занятии японскими войсками Му
интересовался, имеется ли у него какая-либо информация на этот счет. Никакой
серьезной информации у японского дипломата не оказалось. Он лишь сказал, что в
единственной телеграмме, полученной посольством, сообщалось, что в Мукдене 
никакого
сражения не было и там «все благополучно». Заместитель наркома ответил послу, 
что его
информация значительно более скудна, чем та, которой уже располагают в Москве. 
Хирота
было заявлено, что событиям в Мукдене советской стороной придается самое 
серьезное
значение, и от имени правительства СССР его попросили дать разъяснения в связи 
с
тревожными событиями в Маньчжурии.
Но никаких разъяснений со стороны
та был приглашен уже к наркому иностранных дел Литвинову, но и на этой встрече