В июле 1928 года штабные офицеры Квантунской армии
ра японский пароход из Токио. По трапу сошел небольшого роста офицер с погонами
полковника, который представился встречавшим как Мияке Мацухара, новый 
начальник
штаба Квантунской армии. Полковник прослужил в этой должности до лета 1932 года 
и
принимал непосредственное участие в разработке планов нападения на Советский 
Союз и в
захвате Маньчжурии. Затем он служил в Токио, а в конце войны был опять 
переведен в
Маньчжурию, где после разгрома Квантунской армии и попал в плен ужа в чине 
генерал-
лейтенанта. В своих показаниях, принятых Токийским трибуналом в качестве 
документа
обвинения, он заявил, что «план операций, который должен был привести к 
оккупации
Маньчжурии, являлся одной из важнейших составных частей общего плана операций
японских войск против СССР, имевшегося в японском генштабе. Впервые о 
существовании
плана нападения на СССР я узнал, прибыв в июле 1928 года на должность 
начальника штаба
Квантунской армии». Признание красноречивое! В 1928 году план нападения на 
Советский
Союз уже лежал в сейфах генштабовских кабинетов.
В последующие годы разработка различных вари
лжалась. Учитывалось изменение обстановки на Азиатском континенте,
обороноспособности Советского оюза, позиция западных держав
Во второй половине марта 1931 года по Северной Корее и
ествовал представительный господин. Но интересовался он не
достопримечательностями и красотами ироды, а железнодорожными мостами ннелями,
аэродромами. Документы, которые он предъявлял местным властям, были в полном 
порядке,
и китайские полицейские очень удивились бы, узнав, что этот респектабельный 
господин
путешествовал по приказу, подписанному в генштабе империи.
Начальник генштаба подписал приказ 16 марта 1931
ки предписывалось обследовать общее положение в Маньчжурии и особенно вдоль
железнодорожных линий, идущих к дальневосточным границам Советского Союза. При
выполнении этой задачи он должен был держать связь со штабами Квантунской и 
Корейской
армий. К приказу была приложена инструкция, подписанная начальником 
оперативного
отдела генштаба, уточнявшая задачи полковника. В инструкции указывалось, что 
для
проведения военных действий по плану «ОЦУ» необходимо произвести общий обзор
районов северной Маньчжурии с точки зрения возможного использования там 
японских
войск и, в частности, установить «ценность», то есть пропускную способность 
железных
дорог Сыпингай-Таоань и КВЖД. Кроме того, Судзуки должен был изучить вопрос об
аэродромах в Маньчжурии и оценить эффективность применения японских войск в 
районах
северной Кореи.
И приказ, и инструкция, а их содержание стало известно только после войны на
Токи
жую страну с
фальш
ку главных сил
японс
ить Владивосток и все
побер
что это были только планы. До прямой агрессии и даже до
угроз
е о и
теги из японского генштаба, разрабатывавшие этот план войны, учитывали в
полно
йском процессе, были достаточно красноречивы. Полковник японского генштаба
должен был обследовать территорию другого государства с целью подготовки 
агрессивных
действий японской армии. И районы северной Маньчжурии и северной Кореи, и 
направление
железнодорожных линий свидетельствовали о том, что военные действия по плану 
«ОЦУ»
должны были быть направлены против дальневосточных границ Советского Союза. В 
этих
документах впервые был назван шифр планов агрессии против нашей страны.
К каким же выводам пришел японский полковник, обследовавший чу
ивыми документами? В первом разделе своего доклада, сравнивая возможности
западной части КВЖД и дороги Сыпингай-Таоань с точки зрения передвижения 
главных сил