пропустила бы в печать никакую другую трактовку событий.
Можно согласиться с авторами первого капитального труда по радиоразведке (Б. 
Анин,
А. Петрович «Радиошпионаж»), которые писали о Зорге: «Но похвалы в его адрес
произносили не только чтобы почтить память выдающегося разведчика, но и чтобы 
скрыть
успехи советской радиоразведки, о которой намеренно ре
е». Только после 1991 года в печати появились некоторые сообщения о работе
советской радиоразведки и дешифровальной службе в ОГПУ и в военном ведомстве.
Дешифровальный сектор в штабе РККА был создан по приказу наркома в марте 1928
года. В 1930 году он был прикомандирован к специальному отделу ОГПУ для 
совместной
работы над шифроперепиской иностранных государств. В 1931 году сектор 
реорганизуется в
5-й отдел Разведупра, но по-прежнему остается в оперативном подчинении спец
. Начальником отдела был назначен Павел Харкевич. Он родился в 1896 году в
Воронежской губернии. Окончил реальное училище в Орле и в 1915 году поступил в
Алексеевское военное училище. Через год после окончания училища – на фронт
начальником команды разведчиков гвардейского стрелкового полка. К 1918 году 
дослужился
до поручика. В этом же году вступил в РККА. В 1923 году окончил Восточное 
отделение
Военной академии и был распределен в Наркоминдел. Через некоторое время его 
перевели в
Спецотдел ОГПУ к Бокию, а в 1930 году Берзи у удал сь добиться перевода 
Харкевича в
военную разведку. Он назначается начальником дешифровального сектора, а с 1931 
года –
начальником 5-го отдела Разведупра. В 1935 году ему присваивается воинское 
звание
полковника, и до 1939 года он возглавляет дешифровальную службу военной 
разведки. В
ноябре 1939-го его увольняют в запас за связь с «бокиевской антисоветской 
организацией».
Военная разведка потеряла опытного специалиста с десятилетним стажем работы в
дешифровальной службе.
В 1935-м сработала политическая разведка – ИНО ОГПУ. Нелегальный разведчик ИНО
в Голландии, знаменитый теперь Димитрий Быстролетов, завербовал, заплатив 
большую
сумму, слугу крупного японского дипломата. Причем удобства вербовки выдал себя 
за
представителя германской
матический шифр японского посольства, до которого и добирался разведчик. Изучив
образ жизни хозяина квартиры, он в его отсутствие вместе со слугой проник в 
кабинет
дипломата и попытался вскрыть сейф. Но так как помимо ключа нужно было знать
шифровую комбинацию, то вскрыть сейф с первого раза не удалось. Потратив 
несколько
недель и перебрав несколько тысяч комбинаций, Быстролетов все-таки справился с 
замком.
После этого вызванные из Москвы специалисты сфотографировали японский
дипломатический шифр.
В середине 1930-х не было надежной радиосвязи на таких сверхдальних расстояниях,

как Берлин – Токио и Москва – Токио. И японским дипломатам в этих городах 
приходилось
сдавать вои за ифрованные епе и на лини государственной связи страны пребывания.
 В
Москве копии депеш яп
с ш д ш и
онских дипломатов попадали в объединенную дешифровальную
служ
телеграммы докладывались и наркому обороны. Но существенное
допол
В п
немцев
форси
ило смелости выступить в защиту Зорге.
20 и
а
бу, в Берлине – в гестапо. Как пишет в своих воспоминаниях Вальтер Кривицкий, в
конце июля 1936-го ему стало известно, что агентуре ИНО в Берлине удалось 
добыть эту
секретную переписку в переснятом виде, и канал для получения сведений о 
переписке Осима
и японского правительства начал работать. Информация, поступавшая из Берлина, 
была
полной, а дешифровка телеграмм японского посольства в Москве подтверждала и 
дополняла
эту информацию.