во в 
Лондоне зашел человек со свертком и спросил, нельзя ли переслать его Киму Филби 
в Москву. Он мог бы отправить сверток по почте - почтовые отправления с адресом 
"Филби, Москва" без труда до меня доходят. Однако он, думается, хотел иметь 
твердую гарантию, что сверток дойдет до меня. 

Открыв его, я обнаружил превосходную гравюру римской колонны, колонны того 
самого императора Марка Аврелия Антония, который воевал с германцами. Вон она 
висит на стене. Это похоже на Бланта. Я некоторое время раздумывал, стоит ли 
подтвердить получение, но множество причин не позволили мне это сделать. Я 
очень пожалел об этом, когда узнал о его кончине в 1983 году. 

Найтли: А что известно о Джордже Блейке? (Еще один английский разведчик, 
который работал на русских. В 1961 году был приговорен к 42 годам тюремного 
заключения, но спустя пять лет совершил сенсационный побег из тюрьмы "Уормвуд 
скрабз" и был тайно вывезен в Москву.) Видитесь ли вы с ним? 

Филби: Нечасто. У него другая работа. Правда, я получаю известия о нем. Его 
сыну уже семнадцать лет, у него светлая голова. В советских школах знания 
оцениваются по пятибалльной системе. Так вот сын Блейка учится только на 
"четыре" и "пять". 

Найтли: Кто вызволил Блейка из тюрьмы? 

Филби: Я не имею права рассказывать о побеге Блейка, потому что речь идет об 
оперативных вопросах. 

Найтли: Нельзя сказать даже о том, кто организовал его побег? КГБ? ИРА? 
Активисты "Комитета ста"? 

Филби (прерывая его): Вы забыли о СИС. Может, именно СИС причастна к его побегу.
 

Найтли: Почему? Чтобы сдержать свое первоначальное обещание, предусматривавшее 
легкий приговор в обмен на сотрудничество? 

Филби: Все, что я могу сказать о побеге Блейка, так это то, что он сам приложил 
к этому немало усилий. Блейк сыграл в этом большую роль. 

Найтли: Есть люди, которые утверждают, что однажды вы вернетесь на родину и 
окажется, что вы являлись двойным или тройным агентом и фактически все время 
работали на Англию. 

Филби: Я никогда не был агентом-двойником. Я всегда оставался верен одной 
стороне - КГБ. В мою задачу входило проникнуть в разведывательную службу 
противника, то есть в СИС. Если бы моя задача предусматривала проникновение в 
министерство внутренних дел или в министерство иностранных дел, никто не назвал 
бы меня агентом-двойником. 

Что же касается возвращения на родину, то нынешняя Англия для меня чужая страна.
 Здешняя жизнь - это моя жизнь, и переезжать я никуда не собираюсь. Это моя 
страна, которой я прослужил более 50 лет. Я хочу быть похороненным здесь. Я 
хочу, чтобы мои останки покоились там, где я работал. 

Найтли: Итак, у вас никаких сомнений и никаких сожалений? 

Филби: Никаких сомнений в том, какой вердикт будет вынесен историей. Никаких 
сожалений в том смысле, что никакая линия поведения не бывает абсолютно верной 
или абсолютно неверной. Поэтому, если вы попросите меня подвести итог 
собственной жизни, я скажу, что сделал больше хорошего, чем плохого. Возможно, 
многие не разделят моего мнения. ЕСЛИ БЫ НЕ БЕГСТВО БЕРДЖЕССА... 

Найтли: В 1949 году вы получили важное назначение в Вашингтон в качестве 
британского офицера связи при Ц