йся после поражения Германии в первой 
мировой войне. Когда Германия в ноябре 1918 года признала свое поражение, 
армейские круги не приняли этого на свой счет, полагая, что армия не несет 
ответственности за проигрыш войны. 

Кадровое офицерство имперской германской армии, где доминировала прусская 
военная каста, было воспитано на традициях прусского милитаризма, которому 
свойственно гипертрофированное чувство военного превосходства. Это офицерство 
привыкло рассматривать себя как носителя высшей власти в Германии, 
господствующей над другими народами, и ему претила сама мысль о капитуляции, о 
том, чтобы принять ее последствия. В армейских кругах родилась версия, согласно 
которой непобедимая и непобежденная германская армия стала жертвой 
предательства. Так возникла легенда об "ударе ножом в спину". При этом 
замалчивалось то обстоятельство, что в ноябре 1918 года германские войска, хотя 
и держали под ружьем 184 дивизии, располагали, однако, не более чем 17 
дивизиями резерва, из которых лишь две были в боеспособном состоянии, тогда как 
союзные войска располагали 205 дивизиями и имели 103 дивизии резерва, в том 
числе 60 свежих и боеспособных, пополняемых постоянно американскими 
подкреплениями. В октябре был сломлен Дунайский фронт и, после того как 6 
ноября Австрия вышла из войны, Германия осталась в одиночестве. 3 ноября 
начались волнения моряков 5-й эскадры Океанского флота в Киле, 7 ноября 
вспыхнуло восстание в Мюнхене, опрокинувшее трон Людовика III, престарелого 
короля Баварии. 9 ноября большой военный совет, собравшийся в Спа, пришел к 
выводу, что германский генеральный штаб потерял инициативу и решил просить 
союзников о перемирии. В это же время канцлер подал в отставку и кайзеру 
пришлось искать спасения в Голландии. И тогда трое гражданских лиц - принц Макс 
Баденский, новый канцлер Эберт и министр-католик Эрцбергер - взяли на себя 
унизительную миссию просить союзников о начале переговоров. В тот же день 
социал-демократ Шейдеман провозгласил Республику с балкона рейхстага. 

Молодая Республика, поднявшаяся из обломков разгромленного рейха, немедленно 
стала предметом злобной ненависти армейских кругов, остро переживавших горечь 
поражения и сразу же ставших поговаривать о предательстве. 

Германия погрузилась в пучину хаоса. Причина такого положения крылась в той 
самой хваленой немецкой дисциплине, которую так часто ставили в пример 
демократическим странам. Из поколения в поколение переходила эта "покорность 
трупов", лишавшая немцев свободы личного выбора и приучавшая к слепому 
повиновению, обеспечивающему легкость управления ими. С крушением иерархической 
пирамиды, с прекращением потока команд, вдыхавших жизнь в эти "трупы", они 
оказались легкой добычей для ловких агитаторов. 

Состояние "безначалия" усугублялось наступившей безработицей и нищетой широких 
масс. Для восстановления порядка потребовались военные, которые объединились в 
целый ряд любопытных формирований: "вольные стрелки", "боевые группы", - 
являвшихся чем-то вроде маленьких армий, не признававших никакого начальства, 
кроме своего собственного командира. Эти группы подавили местные очаги 
восстания, превратив таким образом нарождавшийся режим в своего заложника к 
тому времени, когда из них сложились кадры новой армии. 

Именно в этот период военные открыли для себя политику или по крайней мере то, 
что они считали политикой, и создали некое подобие службы психологической войны,
 организовав "курсы гражданственности". Одним из создателей этой службы был 
капитан Эрнст Рем. 

В начале лета 1919 года курсы окончил свежеиспеченный бильдунгсофицер. Это был 
Адольф Гитлер. На курсах ему были преподаны азы доктрины, которой предстояло 
стать идеологией национал-социализма. О роли, которую сыграла немецкая военщина 
в рождении национал-социализма, написано и сказано многое. При опоре на 
некоторых крупных промышленных магнатов военные поддержали или прямо 
организовали множество групп и группировок, исповедовавших антидемократические 
доктрины, певших хвалу милитаризму, раздувавших антисемитизм, который к тому 
времени фактически исчез. 

Республиканское правительство, слепо уверовав в достоинства Веймарской 
конституции, принятой в августе 1919 года, по-видимому, не придавало значения 
деятельности этих агитаторов. Однако эта конституция, при всех своих 
достоинствах, содержала некоторые положения, позволившие в дальнейшем покончить 
с республиканскими институтами. 

Противники послевоенного режима очень быстро поняли, что к успеху их приведет 
не фронтальное наступление на Республику, а метод постепенного просачивания во 
все ее институты. Афишируя свою преданность этим институтам, они обеспечили 
себе доступ к рычагам государственного управления, и военный министр 
социал-демократ Носке смог однажды заявить без тени улыбки: "С новой 
республиканской армией я вам принес мир и свободу". 

Под аккомпанемент столь успокоительных заявлений противники Республики 
продолжали свою подрывную работу. В "Геррен-клубе" ("Клу