имеет лишь на шесть недель, остальные же десять с половиной месяцев в году она 
должна жить подвозом. Ввиду этого посланник С.А.С. Штатов в Англии Пейдж 
телеграфировал президенту Вильсону после выхода России из рядов воюющих 
государств, что потери тоннажа английского торгового флота от беспощадной 
подводной войны Германии настолько велики, что если С.А.С. Штаты не поддержат 
оружием Англию, то ее продовольствия хватит лишь на шесть недель, после чего 
она принуждена будет капитулировать перед Германией. Это обстоятельство в связи 
с вышеупоминавшейся перехваченной радиотелеграммой германского министра 
иностранных дел Циммермана германскому посланнику в Мексике и принудило 
президента Вильсона объявить войну Германии.
     Экономическая блокада Германии проводилась Англией не только путем морской 
блокады, но и при помощи контроля морской торговли граничащих с Германией 
нейтральных государств: Швеции, Норвегии, Дании и Голландии.
     Бывший во время Великой войны английским военноморским агентом в северных 
государствах Европы контрадмирал Консетт издал в высшей степени интересную 
книгу «The Triumph of the unarmed Forces» («Торжество невооруженных сил»), в 
коей при помощи сравнительных таблиц ввоза предметов первой необходимости в 
вышеназванные страны в мирное время и за период Великой войны доказал огромное 
увеличение его за время и за период Великой войны. Естественный из этого вывод 
– этот излишек шел в Германию.
     Тоже следует сказать и относительно недостававших в Германии металлов, 
которые в большом количестве везлись из Швеции. Генерал Людендорф на странице 
341й своих военных воспоминаний пишет так об экономической разрухе в Германии: 
«В 1917 году нас, АвстроВенгрию и Константинополь, спасла (в продовольственном 
отношении) одна Румыния… Нейтральные страны, особенно Дания, Голландия и 
Швейцария, доставляли нам многое». Для того чтобы лишить Германию недостающих 
ей предметов Англия принимала, например, такие меры, как скупку у Норвегии ее 
улова сельди, хлеба у Румынии и пр. Мало того, Англия не останавливалась, по 
словам ее министров Черчилля и Мильнера, перед денежными затратами для создания 
русских Добровольческих армий, дабы тем лишить Германию после заключения 
БрестЛитовского договора огромных запасов хлеба, скота, нефти, металлов и пр. 
на юге России, на Урале и в Сибири, а равно помешать передаче большевиками 
Германии больших запасов огнестрельных припасов, ставших им изза прекращения 
военных действий ненужными.
     Приблизительно в том же виде как и в Германии, представлялась 
экономическая разруха и в России в период Великой войны, как то установлено 
разведыванием учрежденной приказом начальника штаба Верховного 
главнокомандующего генераладъютанта Алексеева 31 мая 1916 года моей комиссии 
для борьбы с военными, шпионами и мародерами тыла. В район этой комиссии 
входила не только территория Европейской России, но и оккупированная часть 
Персии.
     Толчком для расследования причин царствования тогда у нас экономической 
разрухи явилось исчезновение с рынка сначала сахара, а затем хлеба и других 
предметов первой необходимости, и это в такой земледельческой как Россия стране 
– бывшей житнице Европы. Правительство решило взять в свои руки контроль над 
распределением сахара и пр., учредив Бюро по продаже сахара – Центросахар, 
введя даже и хлебные карточки.
     Невзирая на то, что во главе Центросахара стал энергичный, глубоко знающий 
свое дело Черныш, неподкупной притом честности, утечка сахара была всетаки 
огромная. Всего Россия производила около 90 миллионов пудов рафинада в год, 
причем значительная часть его вывозилась за границу, между прочим, в Персию – 5 
000 000 пудов, в Финляндию – 2 000 000 пудов и пр. С началом войны вывоз сахара 
в воюющие страны прекратился, и тем не менее войскам пришлось давать вместо 
сахарарафинада сахарный песок, да и того было ограниченное количество, поэтому 
было сокращено потребление его и населением.
     Расследованием моей комиссии и отобранными у наших сахарных королей Абрама 
Доброго, Израиля Бабушкина и Иовеля Гопнера – председателей правлений 
АлександровскоКорюковского, ТульскоЧеркасского и Могилянского сахарных 
товариществ было документально установлено, что около 30 000 000 пудов рафинада,
 или одна треть годового его производства, была сосредоточена на нашей границе 
с Персией, на Кавказе и в Средней Азии. Согласно показаниям Иевеля Гепнера, 
сахар этот даже почтовыми посылками отправлялся в эти районы из мест его 
производства.
     Вместе с тем произошла метаморфоза и с вывозом сахара в Персию, размер 
коего был повышен на 2 миллиона 500 тысяч пудов, то есть на 50 процентов, якобы 
ввиду увеличившегося его потребления персами. Кроме того, вместо мягкого, так 
называемого марсельского рафинада, официально разрешенного к вывозу в Персию, 
употребляемого персами для холодных напитков, стал якобы ими требоваться наш 
русский, то есть крепкий рафинад. Так как головы мягкого рафинада были 
небольшие, 10фунтовые, то для введения наших правительственных агентов в 
заблуждение большие головы рафинада приходилось спекулянтам распиливать, 
подгоняя их под 10фунтовый вес. Бакинский уполномоченный сахарозаводчиков при 
этом цинично заявлял, что в настоящее время персы стали настолько цивилизованы, 
что уже не довольствуются мягким рафинадом, а требуют себе наш русский рафинад.
     Дальнейшим однако расследованием было установлено, что этот сахаррафинад 
переправлялся нелегальным путем через границу, а затем караванами шел на Багдад 
для снабжения наших противников. То же приблизительно было установлено и с 
отправкой во время войны за границу жмыха для корма скота.
     Значение экономической разведки, вернее говоря, установление экономической 
мощи страны настолько серьезно оценено Германией после проигранной ею не в