В ноябре 1942 года по кассационной жалобе Павлова и Корнилова турецкий 
кассационный суд, отменив приговор по причине многочисленных нарушений 
процессуальных норм, допущенных при судебном разбирательстве, направил дело на 
новое рассмотрение.
 Повторный приговор для Абдурахмана и Сулеймана остался прежним, а для Павлова 
и Корнилова сокращен до 16 лет и 8 месяцев.
 И только в связи с успехами Красной Армии, наносившей удар за ударом армии 
Германии и ее сателлитам на всем протяжении Восточного фронта, 2 августа 1944 
года турецкий меджлис принял закон о разрыве дипломатических отношений с 
Германией. На этом же заседании меджлиса был принят закон, по которому из 
тюрьмы были освобождены Павлов и Корнилов, просидевшие там два года и пять 
месяцев.
 «В октябре 1944 года был послан на выполнение нового спецзадания, с которого 
вернулся лишь после капитуляции Германии в конце мая 1945 года».
 …Новое задание заключалось в том, что в районе Белоруссии был создан из 
немцев-интернационалистов и наших специальных групп «Немецкий котел»,-который 
поддерживал постоянную радиосвязь с немецким командованием. В «котле» даже 
принимали инспекторов из Германии, а немцы старательно и регулярно снабжали 
«войска», попавшие в «котел», оружием, боеприпасами и продуктами питания. 
Однажды прислали награды за мужество и верность фюреру — Железные кресты.
 В дополнение к героической биографии Г.И. Мордвинова считаю необходимым 
рассказать эпизод из жизни его семьи, изложенный в газете «Вечерняя Москва» № 
69 от 22 марта 1969 года («Сын двух матерей (быль)». «В 1947 году он был еще 
совсем маленьким китайчонком Ми Ми. За два месяца до его рождения отец мальчика 
погиб, сражаясь против гоминьдановцев. Двух старших братьев Ми Ми тоже убили 
гоминьдановцы. И они остались вдвоем: мать и сын. Мать была коммунисткой, а ее 
народ боролся за свободу. И она решила идти на фронт, стать бойцом 
народно-освободительной армии, как ее муж и сыновья.
 Но с кем оставить грудного ребенка? У матери были добрые друзья — советские 
люди Мордвиновы, которые в то время жили и работали в Харбине. Георгий Иванович 
Мордвинов еще в Гражданскую войну командовал партизанским отрядом. В Великую 
Отечественную был трижды ранен. Его жена, Лидия Августовна, тоже старая 
коммунистка.
 И мать Ми Ми решилась: завернув сына в красное одеяло, она отнесла его русской 
женщине. Сказала, что может не вернуться, и попросила, когда мальчик вырастет, 
передать ему письмо. «Я ухожу воевать против ненавистных врагов, — писала она.
 — Скорее всего я погибну, но я счастлива умереть за новый коммунистический 
Китай. И мне очень хочется, чтобы ты, мой единственный сын, вырос настоящим 
ленинцем и больше всего на свете дорожил дружбой с советским народом».
 Так маленький Ми Ми стал гражданином Советского Союза Мишей Мордвиновым. 
Вместе с приемными родителями он приехал в Москву. Шли годы, из неуклюжего 
карапуза вырос смышленый мальчуган. Он хорошо учился в школе, увлекался спортом.

 — Это был чудесный парнишка, — вспоминает писательница Зоя Воскресенская, 
которая рассказала корреспонденту ТАСС эту историю. — Он очень дружил с моим 
сыном, часто бывал у нас дома.
 За это время на его родине многое изменилось. Свершилось то, ради чего пошли 
на смерть его близкие, — многомиллионный народ обрел свободу. Китай стал 
социалистическим государством.
 — Мордвиновы были уверены, что мать Ми Ми (они ее называли Женя) погибла. Ведь 
уже десять лет от нее не было никаких вестей. И вдруг…
 В жаркий июльский день, когда Миша — Ми Ми с Лидией Августовной был на даче, 
неожиданно приехала Женя. Оказалось, что в боях с гоминьдановцами ее несколько 
раз ранило. Однажды враги даже расстреляли ее, но она чудом осталась в живых — 
истекая кровью, выбралась из наспех вырытой могилы и уползла в лес. После войны 
она работает на заводе, уже несколько лет входит в руководство Общества 
китайско-советской дружбы. И вот разыскала сына…
 Китайская коммунистка обратилась в Верховный Совет СССР с просьбой разрешить 
ей взять мальчика с собой. Получив такое разрешение, она добавила к настоящей 
фамилии Ми Ми еще один иероглиф — фамилию его советских родителей».
 На родину мать и сын уехали вместе. Каждую неделю Мордвиновы получали письма. 
Миша писал, что мечтает приехать в Москву, чтобы повидать своих друзей, 
приемных родителей. Он писал, что обе его родины — и Советский Союз, и Китай — 
одинаково ему близки и дороги, и так как он не успел стать членом ВЛКСМ в 
Москве, то вступил в комсомол в Пекине.
 А потом письма перестали приходить. Почти два года Мордвиновы не знали, что с 
их воспитанником, где он. Они с тревогой следили за авантюрой, громко названной 
в Пекине «культурной революцией». Мордвиновы понимали, что жизнь Миши в 
опасности. Что, кроме ненависти, могли испытывать к нему маоисты, которые всеми 
силами старались подорвать дружбу советского и китайского народов?
 Позднее сын Г.И. Мордвинова Б.Г. Мордвинов принял меры по поиску своего 
приемного брата и его матери. Ответ пришел через много лет, только в 1988 году.
  «Уважаемый Баррикадо Георгиевич! 
 Извините, что только сегодня пишу вам письмо. Вы уже не надеялись получить 
его! Хотя я вам не писала, но о вашей просьбе никогда не забывала! Но я пошла 
по неверному пути, начиная поиски с Харбина, Тайюаньцзе, а нужно было начинать 
с Пекина. Но слава богу, сегодня я вам могу сообщить, что женщина, которую вы 
разыскиваете, жива! Мать Лю Цзиньмо старая и больная женщина (у нее плохо с 
сердцем), но у нее светлый ум и хорошая память. Она вас всех помнит по именам, 
помнит вашу маму и встречи в Союзе. Она была очень тронута, что вы не забыли ее,
 и до сих по