отвесные скалистые склоны, в непроходимое ущелье. В то время как статистика 
наших боевых и небоевых потерь имела столь же малое отношение к 
действительности, как и цифры потерь противника. Случайно выяснилась методика 
подсчета убитых на той стороне. Как же их считают, если противник уносит трупы? 
Очень, оказывается, просто. Берется общая сумма израсходованных в бою 
боеприпасов и делится на установленный раз и навсегда коэффициент. Именно таким 
образом подсчитывалось, что ежегодно с 1982 по 1986 год противник терял 
тридцать тысяч человек из общей группировки в сорок пять тысяч человек. 
 Маршал, разумеется, хорошо знал цену коэффициентам, цифрам потерь, цену 
Золотым Звездам за Панджширскую операцию, поэтому и был задумчив. Возможно, 
беспокоило его и другое. Соратник Ахмад-шаха - некий инженер Исхак похвастал в 
конце 1988 года в саудийском городе Таифе, что сведения о подготовке операции 
были получены не от афганских, а от советских источников. Маршал Соколов не мог 
не знать о тесных конспиративных контактах своих офицеров-разведчиков с 
Ахмад-шахом. Контакты осуществлялись по указанию военного командования, хотя и 
втайне от Москвы и советских представителей в Кабуле. Отношения с Ахмад-шахом 
установились тесные, чтобы не сказать задушевные, и при этих обстоятельствах 
его осведомленность должна была наводить на размышления. Тем более что 
афганское командование извещалось о предстоящих операциях в последний момент и 
не допускалось к их планированию. 
 Тот же Исхак назвал и цифру потерь Ахмад-шаха - пятнадцать человек. Соврал, 
наверное, бандит, уколоть хотел побольнее. 
 Война есть война. В правильности этой поговорки мы еще раз убедились в Рухе. 
Маршалу было доложено, что наша авиация только что нанесла бомбоштурмовой удар 
(БШУ) по расположению войск противника, потерь нет. Затем кто-то проговорился, 
что авиация здесь же, в Панджшире, сбросила современные эффективные 
(повышенного могущества) бомбы не с той высоты. Бомбы не разорвались, и 
специальные поисковые группы отряжены для того, чтобы их уничтожить. Есть еще 
одна поговорка: война все спишет, твердо усвоенная любым военнослужащим, от 
рядового до маршала, и выручающая их в затруднительных ситуациях. Война все 
спишет, война уравняет мужество бойцов и некомпетентность командиров, 
солдатскую безропотную стойкость и штабное политиканство, находчивость 
пехотинца и неповоротливость военачальников, война прикроет продажу оружия 
противнику и тайные сговоры за спиной союзника. 
 Совещание в Рухе завершилось на победной ноте. Пройдет три года, и окрепший 
Ахмад-шах возвратится в Панджшир уже не с тремя, а с десятью тысячами бойцов, 
неведомо куда исчезнет задолго до этого срока оргядро, и вновь нависнет 
враждебная сила над Кабулом и единственной дорогой, связывающей столицу 
Афганистана с Советским Союзом. 
 А сейчас дело сделали, совещание провели, летим над изумрудно-зеленой долиной, 
над голубой речкой в Кабул, домой, в королевский дворец маршала, где ожидает 
всех участников заслуженный обед. 
 Тесновато за столом, сервировка скромная, походная, еда обильная, но еще 
обильнее выпивка - добротное шотландское виски и русская водка. Во главе стола 
маршал Соколов, сбоку герой апрельской революции, выходец из бедной 
крестьянской семьи, министр обороны ДРА Абдул Кадыр - лицом темен, суетлив, то 
и дело вскакивает, щелкает каблуками. Его отношения с маршалом ясны: бойкий 
старательный ученик - и снисходительный учитель. Вскоре выяснится, что личный 
шофер Кадыра сотрудничает с Ахмад-шахом, а много позже придется задуматься о 
роли и самого министра. Будучи уже в отставке, строго-строго по секрету он 
признался своему другу, что всегда был последователем главы Исламского общества 
Афганистана Б. Раббани. Но все это - потом. Пока же идет товарищеская трапеза, 
суетится министр, немногословно говорит маршал, произнося суровые и звонкие 
тосты за здоровье руководящих лиц и за победу. Разливает спиртное 
генерал-полковник Ш. (погиб в авиакатастрофе), льет солидно - по полстакана. 
Маршал поглядывает и одобрительно кивает. Кадыра распирает хмель, чувство 
доброго товарищества, его тосты звучат взволнованно - он, того и гляди, либо 
запоет, либо зарыдает. Но время военное, гости душу перед компанией раскрывать 
не собираются - обед заканчивается быстро. 
 Панджшир. Самая крупная, самая громкая операция афганской войны. Она 
превратила главаря банды Ахмад-шаха в деятеля общегосударственного масштаба, 
принесла ему международную известность, открыла поток денег и оружия из США и 
Европы. 
 "Масуд" значит "счастливый". Ахмад-шах таджик, и не исключено, что его же 
собратья по исламскому движению - пуштуны отрежут ему голову. Пуштунов 
Ахмад-шах не любит и пытается объединить под своим началом все северные 
народности. 
 В один из февральских дней 1982 года на военном аэродроме Кабула приземлился 
ничем не примечательный пассажирский самолет Аэрофлота, прибывший специальным 
рейсом из Москвы. Аэродром полностью контролировался советскими военными, 
афганская сторона в известность о грузах или пассажирах не ставилась, так что 
прибытие самолета не привлекло ничьего внимания. Осведомители оппозиции могли 
только зафиксировать его посадку. 
 Небольшая группа встречающих быстро разместила прибывших по машинам. Впереди 
автомобиль с опознавательными знаками афганской дорожной полиции, но с 
советским экипажем, несколько машин с советской же вооруженной охраной - и 
кавалькада понеслась по заснеженным кабульским улицам в направлении 
Дар-аль-Амана к посольству СССР. У самых посольских ворот машины резко 
повернули влево и, проехав несколько сотен метров, остановились около 
двухэтажного особняка. Особняк арендовался представительством КГБ в Кабуле и