условия успеха. Было время, когда само название КГБ внушало людям страх. Те из 
нас, кто был амбициознее, хвастливее, использовали это для самоутверждения. 
Последствия этого недопустимого поведения служба ощущает до сих пор; 
 - с неизменным уважением относиться к "чистым" сотрудникам, не жалеть времени 
и сил для того, чтобы помогать им. Это по-человечески приятно и окупается 
сторицей; 
 - никоим образом не вмешиваться в дела посольства и не пытаться наводить в них 
свой порядок. Разведчик находится за рубежом не для этого. Посол должен быть 
уверен, что резидентура помогает ему или, по меньшей мере, не мешает его работе.
 Попытки устанавливать какую-то параллельную власть, соперничать с главой 
миссии чаще всего кончаются плачевно. Служба отвлекается от работы и погрязает 
в склоке. 
 Мелкий, но неприятный конфликт возникает и у нас между послом и резидентурой. 
Здание посольства ветшает, не держится краска на стенах, отваливаются куски 
лепнины с потолков. Не в лучшем состоянии и главный кабинет посольства, и у 
кого-то появляется мысль обшить его стены деревянными панелями. В дело 
вмешивается резидентура, которая дает заключение о недопустимости реконструкции 
кабинета с точки зрения безопасности. Возникший спор кончается телеграммой МИДа,
 запрещающей послу намеченные работы. Не знаю, кто был прав в этом споре. 
Несомненно, у резидентуры должны были быть веские резоны для возражений,. Мы 
знали, что наши американские коллеги, работавшие в теснейшем контакте с 
местными спецорганами, искали малейшие возможности, чтобы внедрить устройства 
для негласного подслушивания в жилые и особенно в служебные помещения советских 
учреждений. Любые ремонтные работы в советском посольстве такую возможность 
давали. 
 Мне показалось тогда, что резидентура высказала свои возражения недостаточно 
тактично, не попыталась найти какой-то вариант, который позволил бы 
удовлетворить желание посла и соблюсти все требования безопасности. Посол 
обиделся, стены его кабинета оказались окрашенными масляной краской 
безобразнейшего коричневого цвета. Служба своими руками оттолкнула от себя 
порядочного и доброжелательного человека. 
 Кстати, о подслушивании. Это важнейшее орудие каждой разведки и контрразведки. 
Резидентура в Карачи имела абсолютно надежные данные, что все телефоны, 
которыми пользуются советские граждане, круглосуточно контролируются 
пакистанцами и резидентурой ЦРУ, действующими в теснейшем контакте. 
Демократизация и гласность в ту пору еще не коснулись советских учреждений за 
рубежом, порядки в том, что касалось бдительности в отношении происков 
противника, были жесткими, и к телефону все советские граждане относились 
настороженно. Получить существенную информацию по этому каналу было трудно, 
хотя в совокупности даже крупицы сведений о контактах советских дипломатов, 
взаимоотношениях в посольстве представляли для американцев несомненный интерес. 
В дальнейшем мне пришлось убедиться, что резидентуры ЦРУ и в других странах 
обязательно пытаются использовать телефонные каналы. Практика очень разумная. 
 Внедрение техники подслушивания - задача несравнимо более сложная и 
рискованная, но удачно проведенная операция может дать весомые результаты, 
особенно если удается добраться до служебных кабинетов. У людей есть привычка 
диктовать конфиденциальные и секретные материалы, проводить регулярные 
совещания, на которых откровенно излагаются все точки зрения. Если эти люди к 
тому же не слишком заботятся о безопасности своих помещений, то задачи разведки 
и контрразведки заметно упрощаются. Однажды установленное устройство может 
работать очень долго. 
 Американская разведка искала бреши в нашей защите. Особенно заманчивые 
перспективы замаячили перед нашими коллегами в связи с переездом советского 
посольства из Карачи во временную столицу Пакистана Равалпинди в 1965 году. Не 
могу без улыбки вспомнить, как во время дружеской встречи молодых дипломатов в 
Равалпинди, устроенной англичанином Н. Баррингтоном (мне еще придется 
встретиться с ним в Тегеране), американский и английский коллеги с невинным 
видом задавали вопросы об арендованном под посольство здании: велик ли кабинет 
посла, выходит ли он на солнечную сторону, не мешает ли шум с Пешавар-роуд и т. 
п. Со столь же невинным видом я говорил им неправду. 
 Надо ли поминать, что на усилия американских и английских коллег мы отвечали 
полной взаимностью. Здание американского посольства в Карачи, построенное 
знаменитым Нимейером, привлекало внимательные взоры резидентуры. Мы подходили к 
нему то с той, то с другой стороны, никогда не отказывались от заветной цели, а 
известно - вода точит и камень. 
 Американское посольство перебралось в Исламабад. Наша работа продолжилась и 
там. 
 Каким же представлялся нам и чем был Пакистан на самом деле в те годы? 
 Эта страна принадлежала к двум военно-политическим пактам - СЕНТО и СЕАТО, 
созданным под эгидой США в разгар холодной войны. Направленность пактов против 
Советского Союза не вызывала ни у кого ни малейших сомнений. Американцы 
чувствовали себя в Пакистане полными хозяевами - они вооружали пакистанскую 
армию, оказывали стране экономическую помощь, контролировали ее спецслужбы. В 
мае 1960 года с военной базы Бадабера под Пешаваром стартовал сбитый над 
Советским Союзом разведывательный самолет У-2, пилотируемый Г. Пауэрсом. 
 Осложняла ситуацию и постоянная конфронтация Пакистана с дружественными 
Советскому Союзу Афганистаном и Индией. 
 Однако именно в этот период президент Пакистана Айюб-хан, вдохновляемый 
Зульфикаром Али Бхутто, сделал ряд шагов к сближению с Советским Союзом. Было 
подписано соглашение о проведении советскими специалистами поисков нефти и газа