огда 
приготовления были завершены, и французы облачились в церемониальные наряды 
долгожданная процедура началась. Буле занял место мастера-наместника, Сэншоль 
место первого наблюдателя, вторым наблюдателем был поставлен Баженов, а Бебутов 
выполнял обязанности секретаря. Именно этот последний согласно ритуалу зачитал 
грамоту, привезённую французами от Верховного Совета. Ложа получила название 
«Полярная звезда». После этого все присутствующие подписали клятвенное обещание 
в двух экземплярах, один из которых французы должны были вернуть в Париж.
 Но это ещё не всё. По окончании общей церемонии большая часть присутствующих 
была удалена. С французами остались только Орлов-Давыдов, Кедрин, Баженов, 
Маклаков барон Майдель и секретарь Бебутов. Всех их возвели в 18-ю степень, 
чтобы в присутствии имелось нужное количество человек для шапитра так назывался 
совет этой степени. Сам же совет необходим для решения вопросов, которые могут 
быть известны лишь ограниченному кругу лиц внутри ложи. Когда с формальностями 
было покончено вся компания отправилась обедать в ресторан «Медведь».
 Впоследствии секретарь «Полярной звезды» Бебутов хвастливо заявит: «Таким 
образом, почти на глазах Столыпина и его многочисленной охраны, при всех 
строгостях всяких собраний, было организовано по всем правилам, с полным 
ритуалом масонство. Масоны… устраивали ложи в двух столицах, а правительство со 
Столыпиным ничего не подозревало» 5. Он ошибается. Правительство много чего 
подозревало — только времена тогда были гуманные нравы мягкие а будущие чекисты 
ещё только сидели за школьными партами.
 Однако и при этом тепличном режиме у масонов не обошлось без инцидентов. 
Неосторожное поведение некоторых братьев привело к тому, что сведения о их 
принадлежности к масонству просочились в прессу. Воспользовавшись этим 
обстоятельством как поводом, наиболее радикальная часть братьев во главе с 
левым кадетом Николаем Некрасовым добилась того, что на специальном совещании 
масонов в феврале 1910-го года ими было принято формальное решение о 
прекращении своей деятельности. Сделано это было с одной целью — устранить из 
руководства Верховного совета Бебутова и его ближайших друзей.
 Очистив свои ряды от ненадежных лиц, инициативная группа во главе с Некрасовым 
тут же развернула работу по воссозданию масонской подпольной организации.


* * *

 Обряд посвящения в «кадетское масонство» того времени подробно описал депутат 
Государственной думы Чхеидзе.
 Как-то раз — это было в 1910-ом году — к Чхеидзе подошёл его коллега и левый 
кадет Степанов и спросил его, не находит ли он возможным вступить в организацию,
 которая стоит вне партий и национальностей, но преследует политические задачи 
и ставит своей целью объединение всех прогрессивных элементов. Кроме того 
Степанов намекнул что для вступления необходимо принятие присяги и что вообще 
это связано с некоторым ритуалом. Чхеидзе сразу догадался что речь идёт о 
масонах и недолго думая согласился на это предложение.
 Степанов сказал, куда Чхеидзе должен придти, и в назначенное время тот явился 
по указанному адресу. Чхеидзе ввели в отдельную комнату, где Степанов дал ему 
анкетный листок с рядом вопросов, на которые неофит должен был ответить. 
Согласно воспоминаниям самого Чхеидзе вопросы были следующие:
 «Как вы относитесь к семье?»
 «Признаю её как ячейку, имеющую воспитательный и объединяющий характер» — 
ответил Чхеидзе.
 «Как Вы относитесь к человеческому прогрессу?»
 «Признаю, что человечество идет к тому, чтобы стать одной семьей, к этому 
ведут объективные условия развития человечества, и считаю необходимым всеми 
силами работать над этим».
 «Ваш взгляд на религию?»
 «Считаю, что нужно быть терпимым ко взглядам каждого».
 «Какие пути и методы международных отношений Вы признаете?»
 «Считаю, что только пути мирного сотрудничества, что только общечеловеческая 
солидарность и стремление к взаимному пониманию являются основами, на которых 
должны складываться международные отношения».
 «Как вы относитесь к войне?»
 «Считаю, что метод решения международных споров путем войн должен быть 
навсегда и совершенно исключен из списка допущенных».
 «Какую форму правления Вы считаете наиболее приемлемой для России?»
 «Республиканскую».
 Других вопросов и своих ответов Чхеидзе не запомнил но утверждал впоследствии, 
что вопросов, имевших то или иное отношение к социализму и классовой борьбе, 
среди них не было.
 Когда Чхеидзе написал ответы, в комнату вошёл Степанов, взял их и удалился, 
оставив его ждать решения ложи. Решение это оказалось положительным и неофит 
был допущен к ритуалу посвящения. Ему туго завязали мне глаза и провёли в 
соседнее помещение, где усадили на стул. Здесь Чхеидзе был задан новый вопрос:
 — Знаете ли вы, где сейчас находитесь?
 Чхеидзе ответил:
 — На собрании масонской ложи.
 В говорившем Чхеидзе тотчас узнал Николая Некрасова — голос его он слышал 
раньше и хорошо помнил. Вслед за тем Некрасов задал ему ряд вопросов, 
повторявших анкету, и Чхеидзе ответил в том же духе. Затем все присутствующие 
встали, и Некрасов произнёс слова клятвы — об обязанности хранить тайну всегда 
и при всех случаях, о братском отношении к товарищам по ложе во всех случаях 
жизни, даже если это связано со смертельной опасностью, о верности в самых 
трудных условиях. Потом Некрасов задал, последний вопрос, обращаясь ко всем 
присутствующим:
 — Чего просит брат?
 Присутствующие хором ответили:
 — Брат просит света!
 Вслед за этим Степанов