послали 
вас, чтобы уничтожить реальные шансы на мир. Да.
     Первый номер вновь повернулся к Натану.
     - Что за чушь ты мелешь? Ты продался нашим врагам, а теперь хочешь продать 
нам эту 
брехню о Судном дне. Мне ты ее не продашь.
     - Если я предатель, почему они не приказали привезти меня в страну? Они 
могли 
предать меня военному суду и расстрелять. Вы могли отвезти меня в Израиль 
живого, но нет, 
им нужно, чтобы я был мертв. Неужели вы не видите, что происходит? Вы следили 
за террорис 
тами. Почему никто не остановил их? Подумайте, пошевелите мозгами.
     Все стояли, не говоря ни слова. Третий номер, который призывал быстрее 
покончить со 
всем этим делом, ковырял пяткой гравий. Все чувствовали, что Натан рассуждает 
убедительно.
     - В чем дело? Теперь, когда я в ваших руках, вы мо жете прикончить меня в 
любое 
время. Перед тем как стать номерами, вы были израильтянами, гордыми, честными, 
преданными своей стране идеалистами. Посмотрите на нас, что с нами стало? Из 
мечтателей-сионистов мы превратились в солдат, сражающихся роботов. Мы молимся 
у 
памятников нашим усопшим. Мы почитаем мертвых, но не живых, обещаем себе, что у 
нас 
никогда больше не будет Масады. Мы затыкаем уши, чтобы не слышать призывы к 
миру. Но не 
достаточно ли мраморных памятников, где уже негде вписывать имена? Вас 
используют в 
своих интересах люди, которым на вас на плевать с девятого этажа. В их 
изуродованных мозгах 
живет мечта о стране, простирающейся далеко-далеко, на чужие земли, которые нам 
не нужны.
     - Послушай, сказал первый номер. Даже если мы тебя не ликвидируем, мы 
должны 
будем отвезти тебя в страну.
     - Сказать по правде, - Натан понизил голос, - мне все равно, что будет со 
мной. Я 
только знаю, что террористическая группа, возглавляемая бывшим офицером Штази, 
готовится 
в этот момент уничтожить группу умеренных палестинских лидеров уничтожив тем 
самым и 
единственную надежду на установление мира с нашими арабскими соседями. И они 
действуют 
с благословения ваших боссов. А знаете, кто будет обвинен в этом нападении? 
Израиль. Не 
знаю, что они там наговорили обо мне, какуюпри чину назвали для того, чтобы 
меня 
ликвидировать. Послушайте меня...
     Натан знал, что меньше чем через пять минут он будет мертв или у него в 
распоряжении 
будет самая лучшая группа поддержки, какую только он мог пожелать.
     - У вас есть шанс сделать чтото действительно полезное для страны. 
Помогите мне 
остановить их. Я буду все время с вами, и если вы все же решите убить меня, вы 
можете 
сделать это в любое время.
     Натан обвел взглядом всех членов группы. Он чувствовал, что некоторые за 
него, но они 
нужны были ему все. У них был приказ, и, чтобы не подчиниться ему, они должны 
быть все 
заодно. Понурив голову, он ждал. Внезапно на его плечо опустилась легкая рука.
     Рядом с ним стояла девятый номер.
     - Меня зовут Тамар, и я верю тебе. И думаю, большинство тоже.
     Третий номер попятился назад.
     - Останови ее, первый номер. Это просто смехота. Какого хрена она во всем 
этом 
понимает?
     Первый номер посмотрел на Натана.
     - Меня зовут Эли, сказал он. И я верю ему тоже. В этой операции с самого 
начала была 
какаято лажа. Вы все знаете, что это так. Да и что мы теряем? Если он вешает 
нам на уши 
лапшу, он проживет еще пару часов, не больше. Они думают, что этот человек 
мертв, и мы 
сейчас как бы никому не подчиняемся. Я говорю: попробуем. И честно сказать, у 
меня не 
поднимается рука, чтобы убить его. Это единственный приказ, которому я 
отказываюсь 
подчиняться. Я не имею права приказывать, чтобы вы присоединились ко мне. Это