писателем Юлианом Семеновым.
 Семенов даже вывел его в романе «ТАСС уполномочен заявить» в качестве одного 
из героев. Генерал Славин — и в книге, и в фильме, поставленном по роману, — 
это и есть Слава, Вячеслав Кеворков. Супермужественный и мудрый человек.
 Кеворков жил в писательском поселке в подмосковном Переделкине, где он купил 
половину дачи. Вторая половина дачи принадлежала его другу — фотокорреспонденту 
Юрию Королеву, который в 1995 году был ограблен и убит как раз на пути в 
Переделкино. Неподалеку от дачи Кеворкова жил еще один его друг — Валерий 
Леднев со своей женой, которая играла в Театре сатиры и в знаменитом 
телевизионном «Кабачке 13 стульев».
 Леднев всю жизнь работал под журналистским прикрытием. Он был редактором 
международного отдела газеты «Советская культура». Эта газета не принадлежала к 
числу ведущих, международный отдел не был в газете главным, и его несведущие 
коллеги удивлялись, почему Ледневу удается постоянно ездить в Германию, что 
было по тем временам большой редкостью. Леднев и Кеворков ездили в Германию по 
делам разведки.
 По словам генерала Кеворкова, председатель КГБ Юрий Андропов сразу же после 
прихода Вилли Брандта к власти приказал своим чекистам установить с Бонном 
тайный канал связи. С немецкой стороны партнером стал ближайший сотрудник Вилли 
Брандта, статс-секретарь в ведомстве федерального канцлера Эгон Бар. С 
московской стороны связными были Вячеслав Кеворков и Валерий Леднев.
 В принципе ничего особенного в этом нет. Иногда политикам не нравится 
протокольное общение через чопорных и медлительных дипломатов, они хотят 
ускорить дело, напрямую связаться друг с другом, и тогда они обращаются за 
помощью к разведчикам.
 По словам генерала Кеворкова, всю работу по сближению Советского Союза и 
Западной Германии выполнил КГБ. Министерство иностранных дел и главный 
советский дипломат Громыко только мешали разведчикам…
 Но советские дипломаты, которые ведали отношениями с Западной Германией, 
иронически воспринимают сенсационные признания бывших разведчиков.
 Дипломаты говорят, что вся работа по установлению отношений с Вилли Брандтом, 
по подготовке договора с ФРГ была проделана все-таки не разведчиками, а 
сотрудниками министерства иностранных дел.
 Разведчики больше всего таились от товарищей из Восточной Германии — 
руководители ГДР не хотели, чтобы Советский Союз и Федеративная Республика 
сближались.
 «Но всегда был в курсе переговоров, — самодовольно вспоминает бывший начальник 
восточногерманской разведки генерал Маркус Вольф. — Нам даже удалось установить 
прослушивающие устройства в доме Эгона Бара. Мы прослушивали его столь же 
тайные, сколь и откровенные, а часто и веселые беседы с советскими партнерами. 
Подчас даже раньше федерального канцлера я узнавал, с каким искусством 
переговорщики продвигали свое дело по конспиративным каналам. Прошло некоторое 
время, и все микрофоны в доме Бара замолчали. Я могу предположить, что наши 
советские друзья что-то заметили и предупредили Эгона Бара…»
 Вилли Брандт поставил на карту свою политическую карьеру ради того, чтобы 
установить новые отношения между немцами и русскими, между немцами и славянами, 
между немцами и Восточной Европой. Несмотря на проклятья многих своих 
соотечественников, он приехал в Москву, чтобы в письменной форме подтвердить: 
итоги войны неизменны, и немцы не будут претендовать на территории, которых они 
лишились в 1945 году.
 12 августа 1970 года Вилли Брандт подписал с Косыгиным Московский договор. ФРГ 
и Советский Союз признали нерушимость послевоенных границ и договорились решать 
спорные вопросы только мирным путем.
 Весной 1972 года Москва замерла в ожидании: удастся ли Брандту добиться в 
бундестаге ратификации московского договора — у социал-демократов не хватало 
голосов.
 Генерал Кеворков пишет, что получил в резидентуре советской разведки 
чемоданчик с большой суммой в немецких марках с заданием передать деньги Эгону 
Бару — для подкупа депутатов от оппозиции. Кеворков пишет, что передать деньги 
ему не удалось, и он отвез чемоданчик назад в резидентуру.
 Но один депутат от оппозиции все-таки проголосовал за Московский договор. 
Утверждают, что он действительно был подкуплен. От исхода голосования в Бонне 
многое зависело. Оно происходило накануне пленума ЦК КПСС по международным 
делам, и Брежнев понимал, что если немцы отвергнут договор, то кто-то на 
пленуме скажет: зачем нам нужна эта разрядка, если империалисты нас обманывают 
на каждом шагу? И все усилия Брежнева и Громыко пойдут насмарку…
 По страшной иронии судьбы политическую карьеру Вилли Брандта сломали те, кто 
был ему столь многим обязан. Он вынужден был уйти в отставку с поста канцлера, 
когда выяснилось, что его личный референт Гюнтер Гийом работал на разведку ГДР.
 По мнению генерала Маркуса Вольфа, Гийом провалился из-за того, что разведка 
ГДР в пятидесятые годы «применяла советскую систему шифрования, пока мы не 
узнали, что западные службы раскрыли ее с помощью электронных средств и могли 
не только расшифровывать телеграммы, но и классифицировать их по адресатам».
 Гюнтер Гийом шпионил вместе с женой Кристель, на которую Вольф, кстати, 
первоначально возлагал даже большие надежды. Разведка ГДР имела обыкновение 
поздравлять своих агентов с днем рождения. Гийомы провалились, когда сотрудник 
ведомства по охране конституции (контрразведка ФРГ) сопоставил даты 
поздравительных телеграмм Главного управления разведки министерства 
госбезопасности ГДР некоему «Г.» с днями рождения семьи Гийомов.
 Бывший начальник первого Главного управления КГБ генерал-лейтенант Леонид