Чекисты подождали еще минут десять-пятнадцать, пока не наступила смерть. 
Надели на голову мешок и отвезли тело Рейли в санчасть ОГПУ, где раздели и 
сфотографировали (снимки тоже сохранились). Медикам сказали, что покойный попал 
под трамвай. Вся эта омерзительная операция заняла три часа.
 9 ноября начальник тюремного отдела ОГПУ забрал тело Рейли из морга санчасти 
ОГПУ и прямо в мешке приказал закопать во дворе внутренней тюрьмы ОГПУ на 
Лубянке.
 Не знаю, перевезли его останки потом на какое-нибудь кладбище или они 
по-прежнему покоятся во дворе известного здания, рядом с «Детским миром».
 Имя старшего майора госбезопасности Сыроежкина, удостоенного ордена Ленина и 
расстрелянного в феврале 1939 года, занесено на мемориальную доску Службы 
внешней разведки.
 Чекисты создали мифическую подпольную организацию — Монархическое объединение 
Центральной России. От имени этой организации агенты госбезопасности 
отправились в Европу с предложением сотрудничества.
 Некоторые лидеры эмиграции вступили в контакт с мнимыми подпольщиками. На 
удочку советской разведки попался глава военной эмиграции — председатель 
Российского общевоинского союза генерал Александр Павлович Кутепов, 
обосновавшийся в Париже. Генерал поверил в реальность «Треста», хотя более 
изощренный человек догадался бы, что с ним ведут игру.
 Во всяком случае, бывший главнокомандующий Белой армией генерал Антон Иванович 
Деникин утверждал, что с самого начала заподозрил нечто неладное. Кутепов 
делился с Деникиным своими планами подпольной работы. Деникину все это очень не 
нравилось. Он считал прямого и храброго генерала не очень пригодным к 
конспиративной деятельности и подпольной работе. И оказался прав (см. книгу 
Дмитрия Леховича «Белые против красных. Судьба генерала Деникина»).
 «Из рассказов Александра Павловича Кутепова, — вспоминал Деникин, — я начал 
выносить все более и более беспокойное чувство. Однажды я сказал ему прямо:
 — Нет у меня веры. На провокацию все похоже. Но Кутепов ответил:
 — Но ведь я ничем не рискую. Я «им» не говорю ничего, слушаю только, что 
говорят «они».
 Сомнения Деникина усилились после того, как мнимый «Трест» (а в реальности 
чекисты) помог одному из видных деятелей эмиграции Василию Васильевичу Шульгину 
нелегально проехать по Советской России и преспокойно покинуть ее, чтобы 
написать вполне просоветскую книгу «Три столицы» — о Москве, Ленинграде и Киеве.
 Шульгин вернулся из России, убежденный в реальности монархистов-подпольщиков.
 Однажды Деникина попросили укрыть в своей квартире секретные дела кутеповской 
организации и притащили пять или шесть чемоданов. Антон Иванович с женой успели 
разобрать бумаги, среди которых обнаружилась и переписка с «Трестом».
 «Просмотрев это, — записал Деникин, — я пришел в полный ужас, до того ясна 
была, в глаза била большевистская провокация. Письма „оттуда“ были полны 
несдержанной лести по отношению к Кутепову:
 «Вы, и только Вы спасете Россию, только Ваше имя пользуется у нас 
популярностью, которая растет и ширится…»
 Описывали, как росло неимоверно число их соучастников, ширилась деятельность 
«Треста»; в каком-то неназванном пункте состоялся будто бы тайный съезд членов 
в несколько сот человек, на котором Кутепов был единогласно избран не то 
почетным членом, не то почетным председателем… Повторно просили денег и, паче 
всего, осведомления.
 К сожалению, веря в истинный антибольшевизм «Треста», Кутепов посылал 
периодически осведомления об эмигрантских делах, организациях и их 
взаимоотношениях довольно подробно и откровенно…»
 Несмотря на скептицизм Деникина, генерал Кутепов безгранично верил в «Трест».
 Тесть Деникина, Василий Иванович Чиж, остался в Советской России. Он жил в 
Крыму и работал на железной дороге. Никто не знал о его родстве. Деникин решил 
перевезти его во Францию и попросил Кутепова узнать, как это можно сделать.
 «Можно себе представить нашу скорбь, — вспоминал Деникин, — когда я прочел в 
кутеповском письме, адресованном „Тресту“, что „Деникин просит навести справки, 
столько будет стоить вывезти его тестя из Ялты“!..
 Когда Кутепов пришел ко мне и я горько пенял ему по этому поводу, он ответил:
 — Я писал очень надежному человеку.
 Поколебать его веру в свою организацию было, по-видимому, невозможно, но на 
основании шульгинской книги и прочитанной мной переписки с «Трестом» я сказал 
ему уже не предположительно, а категорически: все сплошная провокация!
 Кутепов был смущен, но не сдавался. Он уверял меня, что у него есть «линии» и 
«окна», не связанные между собой и даже не знающие друг друга, и с той линией, 
по которой водили Шульгина, он уже все порвал».
 В 1927 году в ОГПУ пришли к выводу, что операцию «Трест» надо заканчивать, 
потому что она может провалиться. Так и произошло. В апреле 1927 года бежал в 
Финляндию один из главных агентов ОГПУ в этом деле Фриц Эдуард Опперпут.
 Оперпут, бывший штабс-капитан царской армии, в Гражданскую войну пошел в 
Красную армию и дослужился до должности помощника начальника штаба внутренних 
войск Западного фронта. Он перешел на сторону Савинкова, вступил в Народный 
союз защиты родины и свободы и был арестован еще в 1921 году. Спасая себе жизнь,
 он изъявил желание сотрудничать и был привлечен к работе в роли секретного 
сотрудника ГПУ. Его освободили и снабдили документами на имя Эдуарда Оттовича 
Стауница. Когда Опперпуту-Стауницу представилась возможность бежать за границу, 
он все рассказал.
 30 ноября 1924 года Артузов представил начальству «Справку о работе 
контрразведывательного отдела за 1923 — 1924 операционный год».