тва
того, что  Янке являлся высокопоставленным британским агентом,
и действительной целью его поездки в Швейцарию  было  получить
новые инструкции.
     Я сразу же распорядился об организации тщательного наблю-
дения за Янке и о строгом контроле над всеми его перемещениями
по Швейцарии.  Однако ничего из ряда вон вяходящего обнаружить
не удалось,  да  и последующая его работа в разведке не свиде-
тельствовала ни о чем подозрительном. В то время я не стал пе-
редавать донесение моему начальству,  решив, что даже если оно
справедливо, я буду продолжать сотрудничать с  Янке.  В  конце
концов, я  отдал донесение самому Янке;  пока он читал его,  я
внимательно изучал его реакцию и выражение лица.  Я  настолько
хорошо его знал,  что малейший признак его вины, едва ли бы от
меня ускользнул.  Но поведение Янке было абсолютно  естествен-
ным. Трудно обьяснить это лишь исключительно сильными нервами.
     Янке поблагодарил меня,  как мне показалось, весьма зага-
дочным образом:"В  конце концов,  человек на вашем посту - это
всего лишь человек. Никто не знает, что таится в душе другого.
В вашем положении вы сталкиваетесь с проблемами, которые може-
те решить только вы. Вся ваша жизнь приучала вас быть подозри-
тельным, ноя думаю,  вы способны эту привычку преодолеть.  Все
решает характер человека,  и в этом отношении вы можете  дове-
риться своей интуиции."
     Он вернулся из Швейцарии на редкость быстро,  видимо, ра-
зочарованный исходом своей поездки.  Китайцы требовали полного
вывода всех японских войск и освобождения всех китайских  пор-
тов. Предлагалось   предоставить  японцам  определенные  права
пользования портами,  устанавливаемые по взаимному согласию. Я
решил, что эти требования заходят слишком далеко.  Как мне ка-
залось, даже в качестве чисто тактического шага, китайцы брали
на себя слишком много, и мы существенно умерили их требования.
     Переговоры между Риббентропом и японцами не дали  нужного
результата. Янке требовал быстрых действий, и я старался пото-
ропить Гиммлера и Риббентропа.  Наконец, в июне 1942 г. японцы
передали нам вопросы,  которые они хотели прояснить. На многие
из них от имени китайцев смог очень быстро ответить  Янке,  на
остальные ответил  сам Чан Кай-ши.  Постольку,  поскольку было
слишком сложно вести переговоры по таким  вопросам  по  радио,
было решено направить специального эмиссара.  До середины сен-
тября мне удавалось поддерживать  заинтересованность  японцев,
главным образом,  повторяя старые аргументы.  Тем временем ки-
тайцы передавали послания,  не содержавшие информации о запра-
шиваемых деталях.  Янке  был уверен,  что китайский посланец с
разьяснениями этих деталей и новыми полномочиями уже находился
в пути.
     Но в сентябре 1942 г., несмотря на все наши попытки выиг-
рать побольше времени,  японцы внезапно обьявили, что их более
эта история не интересует.  Все наши попытки поддержать диалог
не дали результата.  Дверь захлопнулась.  Я не знал о причинах
такого решения, но, в конечном итоге, пришел к заключению, что
в дело  вмешался Генеральный штаб,  решивший в этот момент на-
чать наступление,  которое должно было связать район Ханькоу с
Индокитаем. Это наступление началось еще до конца года.



                   26. Операция "Цеппелин"
     Претензии к службам СД - ЕЕ функции и задачи - Подготовка
русских военнопленных для работы на Германию -  Теория  парти-
занской войны  - споры с русскими пленными - Планы диверсий на
предприятиях тяжелой  промышленности  -   "Армия"   полковника
Власова -  "Дружина"  -  Институт  Ванзее - Доклад о положении
России - Гиммлер  критикует мой  отдел.

     Несмотря на впечатляющие успехи наших войск на  восточном
фронте, к лету 1042 г. для людей осведомленных стало очевидно,
что наше положение осложняется. Во-первых мы были сильно удив-
лены боеспособностью  и еще более - количеством русских войск.
Во вторых, сопротивление в германском тылу, ранее выражавшееся
в периодических  акциях  отдельных подразделений,  переросло в
хорошо организованную партизанскую войну, связывавшую силы бе-
зопасности, которые были  нужны повсюду.
     Гиммлер и Гейдрих давили на меня,  требуя боевых разведы-
вательных, ибо получаемого материала не хватало. По их мнению,
мы не имели точной информации ни о политической ситуации, ни о
военном производстве. Усиление активности партизан и серьезные
нарушения коммуникаций   свидетельствовали   лишь   о    нашей
неспособности нанести  ответный удар,  на что очень настойчиво
обращали внимание фюрера.
     Состоялось несколько довольно резких разговоров с Гейдри-
хом, а позднее - с Гиммлером относительно того,  что  обьем  и
результаты работы разведки не отвечают требованиям ситуации на
фронтах.
     Особенно Гиммлера интересовало, почему наши разведдонесе-
ния о Советском Союзе настолько неточны. Он снова напомнил мне
слова фюрера:"Мы должны покончить с русскими прежде, чем в де-
ло вступят другие." Я сказал