ли этот период, и фюрер считает, что сейчас мы можем
атаковать Россию, не подвергая себя опасности оказаться вовле-
ченными в войну на два фронта.  Но если мы не  используем  это
время должным образом, тогда нам придется считаться с неизбеж-
ностью вторжения с запада,  а Россия  тем  временем  настолько
усилится, что мы будемне в состоянии защищаться,  если она на-
падет на нас.  Россия проводит такие гигантские приготовления,
что в   любой   момент  Сталин  может  воспользоваться  любыми
действиями наших войск в Африке или на западе;  а это  значит,
что он  сможет  предупредить все будущие действия,  которые мы
можем запланировать против него.  Поэтому сейчас  самое  время
для решительных действий.
     Фюрер убежден, что суммарная мощь вермахта столь огромна,
что битва с Россией может быть выиграна,  а Россия - завоевана
в течении того времени,  которым мы располагаем.  Но  Германии
придется полагаться  исключительно  на ее собственные ресурсы,
так как фюрер убежден, что англичане с их душами мелких лавоч-
ников не обладают достаточной дальновидностью,  чтобы осознать
русскую опасность.  Претензии России к Финляндии,  Болгарии  и
Румынии, а также их последние политические интриги в Югославии
демонстрируют, что Сталин будет готов вступить с нами в битву.
     Для любого,  кто  надеется сохранить новую Европу,  ясно,
что конфликт с Советским Союзом неизбежен,  он начнется раньше
или позже. Поэтому лучше отвести опасность сейчас, пока мы мо-
жем расчитывать на свою мощь.  Генеральный штаб полностью уве-
рен в успехе.  Они считают, что мы должны ударить по противни-
ку, пока он еще не готов к действию. Элемент внезапности будет
настолько велик, что кампания может быть успешно завершена са-
мое позднее к Рождеству 1941 г.
     Фюрер хорошо  осознает все значение и весомость этого ре-
шения, и поэтому он не хочет,  чтобы даже самые небольшие под-
разделения наших  вооруженных сил оставались незадействованны-
ми. Он не только разрешил,  но и настоял на  том,  чтобы  были
использованы все  подразделения  полиции  безопасности и граж-
данской (криминальной) полиции. Эти подразделения будут подчи-
няться командующими  армией.  Они будут использоваться главным
образом в тылу,  но так же и на фронте. Фюрер хочет этого, по-
тому что  он хочет,  чтобы полиция безопасности и служба безо-
пасности защищали нас от соботажа и шпионажа, а также охраняли
важных лиц и архивы,  то есть занимались общими проблемами бе-
зопасности в тылу.  Особенно большое значение он  придает  так
назывемым "Роллбанам".  (Это были специально построенные авто-
магистрали для тяжелого транспорта дальнего следования, по ко-
торым части  снабжения продвигались по огромным малонаселенным
русским равнинам.) "Ожидается,  что операции будут развиваться
достаточно быстро  благодаря  большому  числу моторизированных
частей, в связи с чем части полиции безопасности также  должны
быть моторизировнаы, чтобы они могли активно действовать как в
тылу, так и на фронте.  Все это было тщательно обсуждено с фю-
рером, и он лично распорядился,  чтобы эти планы были выполне-
ны. Это необычная операция,  поэтому все  технические  аспекты
должны быть   детально   обсуждены   с   начальником  квартир-
мейстерской службы. Фюрер высказал еще одну мысль, с которой я
целиком согласен:  впервые  эти  специальные  части  будут за-
действованы на фронте, каждый их член получит возможность про-
явить себя и заслужить награду.  Это окончательно рассеет лож-
ное убеждение, будто бы сотрудники исполнительных (администра-
тивных? карательных?) управлений - трусы, окопавшиеся на безо-
пасных должностях вдали от линии фронта. Это крайне важно, по-
тому что это усилит наши позиции относительно вермахта и будет
иметь благоприятный эффект в кадровом и финансовом отношении.
     Обсуждение этого вопроса с армией идет с марта, перегово-
ры с ОКВ (Верховным командованием вооруженных сил) вел Мюллер.
У него  уже  состоялись беседы с начальником квартирмейстерской
службы и его штабом.  Но Мюллер ужасно неуклюж в делах  такого
рода. Он не способен найти нужное слово, и в своей типично ба-
варской бестолковой манере он становится очень упрямым,  когда
дело касается второстепенных деталей. Наконец, он попросту об-
ращаетяс со своим собеседником как с  прусской  свиньей.  Это,
конечно же,  возмутительно.  Вагнер был совершенно прав, когда
пожаловался мне на Мюллера. Поэтому я уже сообщил Мюллеру, что
он должен  быть отозван с переговоров.  Он пришлет вам все от-
носящиеся к делу документы сегодня днем. Я уже говорил о вас с
Вагнером и сказал ему, что, хотя вы и очень молоды, я абмолют-
но уверен,  что он найдет вашу манеру вести  переговоры  более
способствующей достижению положительного результата. Завтра он
лично примет вас и начнет прорабатывать с вами весь этот  воп-
рос."
     Здесь я впервые прервал Гейдриха, чтобы спросить его, ка-
кие главные интересы я должен обеспечить.
     В своем ответе он обрисовал стоящую предо мной  проблему,
которая в  упрош