толкнувшим его на развал великой державы. При всем неприятии господина 
Горбачева как одного из разрушителей Советского Союза, проводника многих 
неуклюжих и губительных «реформ» я не могу согласиться с таким мнением. И не из 
желания подвергнуть сомнениям достоинства «железной леди».
 Споры о роли различных исторических персонажей в судьбе Советского Союза, об 
ответственности тех или иных политических деятелей (отечественных и зарубежных) 
за развал нашей страны продолжаются и, наверное, еще долго не утихнут. На 
Западе, и в первую очередь в Соединенных Штатах, пальма первенства в 
ниспровержении «главного противника» приписывается деятельности Центрального 
разведывательного управления. На роль «ниспровергателя» претендует, и не без 
оснований, также Великобритания. Англия и, в частности, Сикрет интеллидженс 
сервис всячески старались стимулировать деструктивные процессы в СССР. И 
все-таки, по моему твердому убеждению, ни Рональду Рейгану, ни «железной леди» 
Маргарет Тэтчер, ни прочим иностранным деятелям было не по силам развалить 
Советский Союз. Не в состоянии были сделать это ни ЦРУ, ни Интеллидженс сервис 
вкупе с разведками других недругов нашего государства, действительно 
развернувшие широкомасштабную разведывательно-подрывную работу против СССР. 
Горько признавать, что причиной развала Советского Союза стал внутренний 
экономический и политический кризис, повлекший за собой сильнейшую 
социально-политическую напряженность в стране. В развале Советского Союза не 
были повинны ни его вооруженные силы, ни спецслужбы – разведка и контрразведка. 
Хотя у них бывали неудачи, и порой весьма серьезные, в тайных сражениях с 
противником они и сами наносили мощные удары по спецслужбам США и 
Великобритании.
 Тэтчер не скрывала своего стремления обратить процессы, начавшиеся в СССР, на 
пользу Западу и Великобритании. Она претендовала на роль посредника в 
отношениях Соединенных Штатов с Советским Союзом и всерьез подумывала над идеей 
воссоздания «большой тройки». Она всегда была с американцами «по одну сторону 
баррикад», решительно пресекая попытки вбить клин в «особые отношения» 
Великобритании и США, внести раскол в НАТО.
 Однако пора вернуться к «делу полковника Гордиевского», вернее, к его 
заключительному этапу, который стал финалом агента Интеллидженс сервис, 
разоблаченного советскими органами государственной безопасности. К шпионскому 
делу, которое странно объединит первого (и последнего) президента Советского 
Союза с первым премьером Великобритании – женщиной.
 Восьмидесятые годы. Грозные сражения на невидимых полях «холодной войны» в 
полном разгаре. Тикл – в гуще событий. Его информация неиссякаемым потоком 
течет в Интеллидженс сервис и к старшему партнеру англичан – ЦРУ. Как-то 
незаметно для многих близится 1985 год. В Сенчури-Хаус предвкушают назначение 
агента руководителем лондонской резидентуры КГБ. В мае 1985 года Гордиевского 
вызывают в Москву. В СИС радостно потирают руки…
 Когда на смену шоку придет осознание провала и неминуемого наказания, шпион 
скажет, что при вызове в Москву он каким-то шестым чувством осознал неладное. 
Думаю, что это опять же .– дань «художественному вымыслу». Иначе зачем бы ему, 
человеку далеко не безрассудно-авантюрного склада, нужно было отправляться 
навстречу опасности? В Сенчури-Хаус наверняка согласились бы с решением агента 
не возвращаться, как это бывало в аналогичных случаях прежде. И недавно – с тем 
же Олегом Лялиным. Скорее другое – сработали задним числом рефлексы шпиона, 
живущего в постоянном страхе разоблачения. Отсюда, по собственному признанию 
Гордиевского, – «холодный пот на ладонях», «туман в глазах, дрожь во всем теле».
 Неподдельный страх охватил Олега Гордиевского по прибытии в аэропорт 
Шереметьево, и он впервые пожалел, что приехал в Москву. Неуемный страх не 
покидал его ни днем, ни ночью. Но когда возникла догадка, а затем и уверенность 
в том, что вызов его в Москву обусловлен отнюдь не повышением по службе, его 
охватила жуткая паника.
 Поступившая в КГБ СССР оперативная информация об агенте Интеллидженс сервис, 
естественно, вызвала острую реакцию в Первом главном управлении. Она не была 
громом среди ясного неба, не было и чувства растерянности. Сигналы подобного 
рода – не такая уж исключительная редкость, они вписывались в известную органам 
государственной безопасности СССР стратегию широкого наступления противника на 
советские спецслужбы. Агентурное проникновение в них – испытанный метод 
Центрального разведывательного управления и Интеллидженс сервис. И естественно, 
этот метод широко использовался нами в отношении их самих.
 Сложность в подобных ситуациях состоит в том, что столь важная информация 
требует тщательной и объективной проверки, оценки по существу. И главное при 
этом – получение неоспоримых доказательств ее верности, уликовых материалов, 
подтверждающих информацию источника. Легендированный отзыв Гордиевского из 
Лондона представлялся совершенно необходимым в механизме оперативных 
мероприятий по проверке и оценке этого крайне неприятного, но исключительно 
серьезного сигнала.
 Оперативная информация – это одно, но для привлечения к уголовной 
ответственности требуются серьезные основания. Между этими двумя «этапами» – 
огромная дистанция, которую надо преодолеть, действуя исключительно в рамках 
правовых норм. В КГБ не было причин сомневаться в достоверности полученного 
сигнала о том, что Гордиевский был завербован английской разведкой, и 
прискорбно сознавать, что доказательством этого послужили организованный СИС 
его побег и его собственные публичные заявления на этот счет. Когда Олег 
Гордиевский был вызван в Москву и, казалось бы, руководству КГБ все ясно, 
предать его суду лишь на основании оперативных материалов было невозможно. 
Государственные преступления, в том числе и такое тяжкое, как шпионаж, не могут