вербовке, так называемых «ласточек» и «лебедей». Суть этого метода состоит в 
том, что к объекту подсылают агентов (женщин или мужчин), чтобы тем или иным 
способом его скомпрометировать. Интеллидженс сервис охотно прибегает к приему 
подстав. А датская полиция прекрасно работает на подхвате. Скорее всего, 
Гордиевский и угодил в такую ловко подстроенную ему ловушку.
 В Интеллидженс сервис Олегу Гордиевскому присвоят, как полагается, оперативный 
псевдоним. Пит Эрли, американский журналист, в своей книге «Признания шпиона» 
(об Олдриче Эймсе, сотруднике ЦРУ, осужденном в США за сотрудничество с 
советской и российской разведкой) напишет, что американцы дадут агенту СИС 
кодовое имя Тикл, что в переводе означает Щекотка  [27] . Странный, не правда 
ли, выберут псевдоним для шпиона в Центральном разведывательном управлении!
 Каким же образом Олег Гордиевский окажется в ЦРУ? Очень просто. МИ-6 сообщит о 
вербовке советского разведчика своему старшему партнеру, и агент Интеллидженс 
сервис будет значиться в документах ЦРУ под этим «щекотливым» псевдонимом.
 В СИС между тем принята несколько иная кодировка агентуры. В оперативных 
документах Интеллидженс сервис агенты обозначились (по крайней мере, так было в 
60—70-х годах) смешанным буквенно-цифровым индексом. Он состоял из трех букв и 
пяти цифр. Буквы – например: BEA, BFR, BEI – это кодированное обозначение 
резидентуры СИС, точнее – страны, где она находится. При этом первая буква – а 
это всегда «В», – скорее всего, имеет отношение к названию страны, то есть 
Британия (Britain). Что касается цифр, то это уже порядковый номер агента 
(последние три цифры) и, возможно, его специализация. Вряд ли это постоянный 
порядок зашифровки агентов в Интеллидженс сервис. Провалы в СИС вынуждают ее 
периодически менять шифры. Можно допустить вместе с тем, что в английской 
разведке существуют и цифровые индексы для агентуры, и присвоенные агентам 
оперативные псевдонимы.
 Ну а пока будем именовать Олега Гордиевского так, как его назвали в 
Центральном разведывательном управлении, – Тикл. 
 Вербовка советского разведчика – всегда большая удача Интеллидженс сервис, 
сильный удар по Советскому Союзу, по КГБ. Правда, пока что Гордиевский – лишь 
рядовой работник разведки, но в Сенчури-Хаус считают, что у него есть 
перспективы и он уже прочно «привязан» к СИС. «Сенсационное» звучание «дело 
полковника Гордиевского» приобретет позже, когда Интеллидженс сервис тайно 
вывезет своего агента из Советского Союза и устроит ему шумную рекламу на 
Западе. Ну а пока главная забота Интеллидженс сервис – выпестовать 
завербованного агента, выкачать из него полезную для разведки информацию, 
уберечь его от провала. Поэтому-то СИС будет воздерживаться от налаживания с 
ним шпионской связи в Москве, будет терпеливо ждать выезда агента Тикла в 
очередную загранкомандировку. Да и сам Гордиевский отнюдь не будет рваться к 
контактам с разведчиками МИ-6 в Москве. Одно дело – встречи в Копенгагене, в 
безопасных условиях, когда можно тем или иным способом усыпить бдительность 
шефа-резидента. Совсем иное дело – контакты в Москве. Гордиевский отлично 
понимал рискованность таких конспиративных контактов. К тому же он не отличался 
смелостью, изрядно трусил и в Копенгагене, когда приходилось выполнять 
связанные с риском поручения Центра и собственной резидентуры. Возможность 
восстановить контакт с ценным агентом представится СИС в 1982 году, когда Олег 
Гордиевский будет командирован в резидентуру советской разведки в Лондоне.
 В Сикрет интеллидженс сервис торжествовали: оправдались расчеты разведки на 
перспективы Гордиевского, на его карьеру в английском отделе Первого главного 
управления КГБ. Привлечение советского разведчика к шпионскому сотрудничеству – 
неплохая, хотя и не равноценная компенсация за унижения и провалы спецслужб 
Великобритании последних лет, за проникновение советской разведки в «святая 
святых» государства – в МИ-6 и МИ-5, в Джи-Си-Эйч-Кью и Адмиралтейство, в 
министерство иностранных дел и в атомные центры.
 Здравомыслящему человеку нетрудно понять всю абсурдность выдвинутой английской 
разведкой и самим Гордиевским мотивации связи с Интеллидженс сервис. Мнимое 
диссидентство, воздействие чехословацких событий 1968 года – удобный фиговый 
листок для прикрытия предательства. Типичное для шпионов обрамление измены: 
один шагает в ногу, все другие нарушают строй. В самом деле, между 1968-м и 
1974 годом (временем вербовки Гордиевского в Копенгагене) – долгие шесть лет, 
большая часть которых прожита им за границей. Возможностей установить шпионский 
контакт с английской разведкой у будущего агента Тикла было предостаточно и до 
1974 года, если уже в период событий в Чехословакии он, по его собственному 
утверждению, «окончательно созрел» для перехода на сторону противника. Очевидно,
 дело не в «диссидентстве» Олега Гордиевского. Дело в вербовочной комбинации 
английских и датских спецслужб, понятной любому профессионалу, знакомому с 
методами вербовочной работы иностранных разведок, как, впрочем, и любому 
разумному человеку, способному отделить выдумку от правды. И даже тем, кто 
любит сочинять небылицы об идейных побуждениях «борцов» за свободу».
 Шеф Гордиевского по резидентуре КГБ в Копенгагене господин М. Любимов отмечает,
 что за все десять лет разведывательной работы в Дании Тикл «на оперативной 
ниве не блистал подвигами». И недоумевает: почему бы при таких посредственных 
оперативных результатах Интеллидженс сервис «не подбросить своему агенту такую 
ценную вербовку, что взлетел бы он по служебной лестнице как на крыльях, 
осыпанный орденами»? Огорчения и беспокойство господина Любимова, впрочем, 
понятны. Кто же захочет поверить, что твой подчиненный, с которым ты был связан 
дружбой, – агент иностранной разведки, предавший твою страну, твою службу, да и 
тебя лично.
 В самом деле: почему бы не дать выслужиться? Ведь к таким хитроумным уловкам 
разведчики порой прибегают. В этом смысле ни Интеллидженс сервис, ни