она, как и Гревилл Винн, вывела советскую контрразведку на шпиона. Мать троих 
малолетних детей, ожидавшая появления четвертого ребенка, она участвовала в 
операциях разведки по связи с Пеньковским. Она вела себя отважно (говорю об 
этом без иронии). Наверное, не ее вина в том, что ее контакты с Йогой—Хироу 
были зафиксированы контрразведкой КГБ. Сам Родерик Чизолм был хорошо известен 
советской контрразведке как сотрудник Интеллидженс сервис по своей службе в 
Западном Берлине. Активной помощницей мужа в Германии была и Джанет Чизолм. 
Понятно, что в силу этого она не могла избежать пристального контроля 
контрразведки в Советском Союзе. Трудно понять, почему при всей своей 
осторожности СИС приняла решение использовать Родерика Чизолма и его жену в 
операциях по связи с Пеньковским. Вероятно, вначале англичане не знали об 
осведомленности КГБ о Чизолме, но ведь к весне 1961 года, когда был арестован 
советский разведчик Джордж Блейк, работавший вместе с Чизолмом в 
западноберлинской резидентуре СИС, это обстоятельство уже не могло быть 
секретом.
 Связь – самое уязвимое место в работе разведки с агентами. Это хорошо знают 
разведчики. Тем более когда с одним агентом работают две разведслужбы, и обе 
стараются множить свои контакты с ним, чтобы опередить конкурента и вычерпать 
побольше информации. Процитирую в связи с этим приводимое Шектером замечание 
сотрудника ЦРУ Джозефа Бьюлика, одного из участников совместной 
англо-американской команды по делу Пеньковского: «Главный урок – никогда нельзя 
вступать в совместную операцию с другой службой. Совершенно определенно, что 
совместные операции удваивают риск разоблачения. Различия в стиле работы двух 
служб ведут к путанице, недоразумениям и повышению возможностей компрометации»  
[23] . Красноречивое признание!
 Было бы глупо игнорировать или преуменьшать ущерб, нанесенный Пеньковским 
нашему государству. Однако провозглашать его «шпионом, который спас мир», как 
это делает Шектер в своей книге, – попросту абсурдно. Ведь, по словам того же 
Джеролда Шектера, английские и американские разведчики, встречавшиеся с 
Пеньковским в Лондоне и Париже, приходили в ужас от призывов Пеньковского к 
войне с Советским Союзом, к немедленным ядерным ударам по Москве и другим 
советским городам. Шпион, как следует из цитируемых Шектером материалов ЦРУ и 
СИС, и сам вызывался установить в советской столице «портативные ядерные 
заряды».
 И еще одно обстоятельство, о котором следует упомянуть в связи с делом 
Пеньковского. СИС и ЦРУ воспринимали как нечто само собой разумеющееся 
финансовые и материальные амбиции агента. Обе разведслужбы считали материальный 
фактор существенным и подчас решающим при вербовке и закреплении агентов, 
однако в случае с Пеньковским англичане были склонны к более жесткому подходу. 
Вознаграждение, полагали в Интеллидженс сервис, должно определяться ценностью 
продаваемого агентами товара. Англичане были более осторожными и в том, что 
касалось опасности расшифровки Пеньковского при щедрой выдаче ему денег на руки.
 Обе разведки сходились, впрочем, в том, чтобы вознаграждение агенту 
откладывалось на его банковских счетах или накапливалось в реестрах самой 
разведки.
 Генеральный директор МИ-5 в 50-е годы Перси Силитоу, при котором британская 
контрразведка занималась рядом «громких дел», в частности делом Клауса Фукса, 
немецкого антифашиста и крупного ученого, эмигрировавшего в Англию и 
обвиненного в передаче атомных секретов Советскому Союзу, искренне изумлялся: 
«Эти люди не хотели ни денег, ни личной славы. Их не вовлекали в шпионаж 
какими-либо авантюрами. Это было искреннее убеждение в правоте коммунистических 
идей»  [24] . Так главный контрразведчик Великобритании отзывался о помощниках 
советской разведки, с которыми его сводила судьба по службе, – о Клаусе Фуксе, 
Киме Филби, Дональде Маклине, Гае Берджессе, Бруно Понтекорво, Нанне Алане Мэе 
и других.
 Операция советской контрразведки по разоблачению агента СИС и ЦРУ не была 
свободна от шероховатостей. Это понятно и объяснимо. Это, видимо, объясняется и 
тем, что в открытом судебном процессе не были использованы все материалы 
оперативного расследования, так как Пеньковский в силу ряда обстоятельств, 
возможно и оправданных в то время, предстал перед судом не как сотрудник ГРУ, а 
как служащий Государственного комитета по координации научно-исследовательских 
работ, в котором он официально числился. Второму отделу Второго главного 
управления КГБ, возглавлявшемуся Г.В. Бондаревым, удалось сделать главное – 
раскрыть опасного агента, добыть доказательства его шпионской работы. Причем в 
короткие сроки, в условиях, когда Пеньковский пытался прикрыть свою шпионскую 
работу на англичан и американцев выполнением заданий ГРУ. Нарушу обычную в 
таких случаях анонимность. Разоблачение агента СИС– ЦРУ Пеньковского – 
результат самоотверженного, вдумчивого труда заместителя начальника английского 
отдела Алексея Васильевича Сунцова, сотрудников отдела – Алексея Никитовича 
Киселева, Николая Григорьевича Ионова. Операциями контрразведки по этому делу 
руководили начальник Второго главного управления О.М. Грибанов и его 
заместитель Л.В. Пашоликов. 
 Серьезнейший вклад в разоблачение Пеньковского, Винна, разведчиков посольских 
резидентур СИС и ЦРУ в Москве, других лиц, причастных к делу Пеньковского, 
внесли и другие подразделения контрразведки – Первый отдел Второго главного 
управления, Седьмого управления, оперативно-технических служб, Следственного 
аппарата Комитета госбезопасности.
 И наконец, вот еще что. В английском отделе Второго главного управления КГБ 
СССР работало немало талантливых и самоотверженных контрразведчиков. Некоторые 
из них и сейчас в строю и занимают ответственные посты в Федеральной службе