спецслужбы и вооруженные силы не откажутся и позже, в наше цивилизованное время.
 Аресты, заключение в тюрьмы без суда и следствия, пытки и расстрелы с 
бесчеловечной практикой физического устранения неугодных лиц будут по-прежнему 
широко использоваться и во время развязанной по инициативе Великобритании 
военной интервенции в России. Когда гигантские волны 
национально-освободительного движения нахлынут на Британскую империю, 
«джентльмены» снова вспомнят о политике «кнута и пряника», и «кнут» будет 
стегать очень больно. Превентивным арестам подвергнутся национальные лидеры 
Кении, Замбии и других стран, входивших в империю. Убийства и истязания станут 
повседневной практикой в деятельности спецслужб и карательных органов. А потому 
и не приходится говорить о «благородстве» английской разведки, о ее стремлении 
делать дело «чистыми руками», не прибегая к вероломству, подкупу, коварному 
обману. Демократия по-британски на колонии-то уж во всяком случае не 
распространялась!
 Именно на отстаивающих свои права гражданах испытывались новинки из арсенала 
карательных органов – водяные пушки для разгона демонстраций, специальные сети 
для выхватывания наиболее активных их участников (наподобие применявшихся в 
Древнем Риме гладиаторами-ретиариями), устройства для распыления слезоточивого 
и нервно-паралитического газа, каучуковые и пластиковые пули, дубинки с 
электрическим разрядом. Испытанные на «полигоне» в Ольстере (Северная Ирландия),
 эти новинки затем взяли на вооружение каратели в других странах. Вот и в наши 
дни очередными объектами устрашения – на этот раз ракетно-бомбовыми ударами – 
стали жители Ирака и Югославии! Подобная жестокость по отношению к людям вовсе 
уж непонятна в сравнении с культивируемым в Англии бережным отношением к 
животным, особенно домашним. «Национальной чертой англичан» назовет жестокость 
известный британский писатель Джон Бойтон Пристли.
 Однако вернемся к истории становления британской секретной службы и узнаем еще 
немало любопытного и поучительного, в частности о старых приемах и методах, 
взятых на вооружение современниками.
 В период смертельной схватки набиравшей силу Британии с феодальной Испанией, 
обладавшей при Филиппе II сильнейшей армией в Европе, Уолсингем, признанный 
мастер шпионажа, организовал эффективную разведку противника. Уолсингем внедрил 
агентов своей службы в ряд европейских столиц, а также в некоторые испанские 
порты, что дало возможность англичанам выведать военные планы испанцев, 
проследить за снаряжением кораблей «Великой и Непобедимой армады», готовившейся 
к вторжению на Британские острова. Крупнейшей акцией, а по существу провокацией 
в деятельности Уолсингема стало «разоблачение» его ведомством так называемого 
«заговора Баббингтона», раздутого до размеров общенационального бедствия. С 
помощью этой акции правящей британской монархии удалось укрепить свое положение,
 ликвидировать оппозиционную католическую партию и саму Марию Стюарт, зловеще 
объявленную Уолсингемом претенденткой на английский трон  [3] .
 Ведомство Уолсингема можно в известном смысле признать основоположником 
системного подхода к деятельности британской разведки. По крайней мере, что 
касается внедрения в разведывательную работу приемов и методов подбора и 
использования агентуры. Уолсингем явно с пользой для себя провел несколько лет 
в Северной Италии, учась в одном из престижных в то время университетов в 
городе Падуя. Там у него была возможность познакомиться с интригами 
средневековых правителей, с иезуитами и святой инквизицией, он освоил 
классический труд Никколо Макиавелли «Государь», который, превратно трактуя 
вопросы морали, обоснованно считался пособием для политиков и разведчиков. В 
бытность послом в Париже Уолсингем оказался свидетелем Варфоломеевской ночи – 
события, существенно укрепившего протестантское мировоззрение и усилившего 
ненависть к носителям католицизма.
 Агентурная сеть ведомства Уолсингема комплектовалась для выполнения 
разнообразных задач – выведывания и срыва планов внутренней оппозиции, 
ослабления позиций Испании в Европе, для контроля за ее союзниками – папским 
Римом и двором германского императора, для наблюдения за подготовкой 
«Непобедимой армады» к нападению на Англию. Агентам давались поручения следить 
за плаванием испанских торговых судов в Америку – информация передавалась 
английским корсарам, которые перехватывали испанцев на морских коммуникациях. 
Понятно, что диапазон завербованных агентов был достаточно широк – «смиренный 
монах из иезуитского колледжа, английский дворянин, вернувшийся в лоно 
католической церкви, богатый итальянец, портовый чиновник, путешествующий 
французский купец, парижский дуэлянт, студент германского университета» – таков 
мог быть, как отмечает в названной работе Е. Черняк, шпионский набор ведомства 
«плаща и кинжала» Фрэнсиса Уолсингема.
 Уолсингем не гнушался привлекать к шпионской работе авантюристов, 
разоблаченных преступников, отбросы общества, которыми изобиловали европейские 
города тех лет. В ходу были агенты-двойники – отнюдь не изобретение Уолсингема. 
Их этот мастер шпионажа широко использовал в целях обмана противной стороны. 
Известным новшеством службы Уолсингема было распространение через 
агентов-астрологов специально составленных гороскопов – то, что сегодня 
получило бы название «направленной информации». Пользовался Уолсингем и 
методами прямой дезинформации: через одного из своих агентов он подбросил 
испанцам ложную информацию о том, что река Темза ввиду мелководности не годится 
для захода в нее кораблей «Великой армады».
 Руководители Интеллидженс сервис, в частности заместитель генерального 
директора СИС в 50– 60-х годах Джордж Янг, оправдывали действия английской 
секретной службы времен Елизаветы необходимостью якобы сохранить «свободу рук». 
В сущности, этот модифицированный принцип иезуитов – «цель оправдывает