байджанцев, казахов), 
который завел при посольстве в Нуакшоте ферму и заставлял отрабатывать на ней 
определенное время и дипломатов, и технический состав. (Партия как раз 
провозгласила курс на всемерное увеличение сельхозпродукции за счет подсобных 
хозяйств.) Многочисленные жалобы в Москву не выходили за пределы здания МИД на 
Смоленской площади, и посол продолжал бесчинствовать. На ферме появился любимый 
барашек, которому посол чуть ли не присвоил ранг первого секретаря. (О бедный 
Калигула, твой конь в сенате — ничто по сравнению с нуакшотским барашком, а ты 
сам с твоей извращенной фантазией и в подметки не годишься посламсамородкам из 
эпохи Великого Застоя!)'
      Терпение у дипломатов, как и у римской знати, оказалось небеспредельным. 
Когда рьяный проводник партийной линии отбыл в очередной отпуск, один дипломат 
зашел в кораль и прирезал не