бешеную деятельность по выявлению советских шпионов. Активной проверке 
подверглись подозреваемые лица из числа работавших в Лос-Аламосе или 
приезжавших туда. Тщательному повторному анализу подвергались старые дела и 
материалы на лиц, подозревавшихся в шпионаже в пользу СССР.
 В ФБР тщательно проанализировали и материалы дела на Фукса, которое было 
заведено во время его нахождения в США. Следует признать, что за ним у служб 
контршпионажа Лондона и Вашингтона к тому времени накопилось немало «грехов». В 
частности, им было известно, что:
 — Фукс был человеком левых убеждений и в студенческие годы состоял в компартии 
Германии;
 — во время работы в Бристоле и Бирмингеме в 1940— 1941 годах он в кругу своих 
друзей доброжелательно высказывался об СССР;
 — в архивах гестапо, захваченных спецслужбами США и Англии после разгрома 
гитлеровской Германии, в списке под № 210 числился Клаус Фукс. Эти списки 
направлялись в подразделения СС на советском фронте. Около фамилии Фукса 
имелась пометка: «Доставить в Германию, если он будет найден в Советском 
Союзе»;
 — в сентябре 1945 года шифровальщик советского военного атташе в Оттаве И. 
Гузенко стал предателем, перебежал к канадцам и передал им секретные документы; 
в одном из документов упоминались Клаус Фукс и его сестра Кристель, проживавшая 
в Кембридже, около Бостона;
 — в американской прессе сообщалось, что некоторые советские представители в 
Комиссии ООН по атомной энергии, обсуждавшей вопрос запрещения атомной бомбы, в 
неофициальных беседах со своими коллегами, к удивлению последних, использовали 
специальные термины, которые могли быть известны только из секретных 
американских документов; по мнению контрразведчиков Вашингтона, утечка 
информации могла исходить от ряда ученых, работавших в Лос-Аламосе; среди них 
значился и Фукс.
 После предательства Гузенко ФБР в 1946 году начало разработку Кристель, 
контрразведчикам удалось установить, что к ней в сорок пятом году три раза 
приходил неизвестный американец. В первом случае Кристель на месте не оказалось,
 и американец интересовался у владелицы дома, когда к Кристель приедет ее брат. 
В другой раз дверь незнакомцу открывала домработница. Сотрудники ФБР получили 
от нее описание наружности приходившего к Кристель американца, который 
интересовался Фуксом. Им, как читатель, вероятно, помнит, был советский агент 
«Раймонд».
 В 1947 году, когда с «Раймондом» не было связи, Елизавета Бентли, работавшая 
также на советскую разведку и изменившая ей, дала показания о том, что Голд был 
«шпионом Москвы». Его привлекали к суду по обвинению в шпионаже по делу, не 
относящемуся к Фуксу. Ввиду отсутствия достаточных улик он был освобожден. Тем 
не менее ФБР продолжало держать его в поле зрения. В 1948 году Голд снова 
вызывался на беседу в контрразведку.
 После взрыва советской бомбы сотрудники ФБР в поисках лиц, причастных к утечке 
атомных секретов, снова стали изучать дело Голда. Они обратили внимание на то, 
что внешние черты Голда схожи с описанием личности неизвестного американца, 
трижды приходившего в сорок пятом году к сестре Фукса.
 Контрразведчики снова вызвали Голда. Они спрашивали его, почему он приезжал к 
Кристель и знает ли ее брата — Клауса Фукса, не встречался ли он с ним. Голд на 
все эти вопросы дал отрицательные ответы.
 Продолжая расследование, сотрудники ФБР провели негласный обыск его квартиры и 
в числе прочих вещей нашли план Санта-Фе, на котором карандашом было помечено 
место встречи. Тот самый план, который Фукс передал Голду на квартире своей 
сестры Кристель. Остальное было делом техники: на плане обнаружили отпечатки 
пальцев Голда и Фукса.
 На очередном допросе, используя неопровержимые улики, сотрудники ФБР усилили 
нажим на Голда. Он растерялся и, вообразив, что контрразведка уже все знает о 
нем, дал полные показания о его работе на советскую разведку, в том числе и 
встречах с Клаусом Фуксом в Нью-Йорке и Санта-Фе.
 После десятилетнего заключения Голд мог ходатайствовать о помиловании и выйти 
на свободу. Однако он отказался это сделать. Вместо этого по его просьбе ему 
были предоставлены жилье и работа на территории тюрьмы. Голд боялся за свою 
жизнь на свободе, опасаясь, что советская разведка уничтожит его за 
предательство. Это свидетельствует, что сама судьба рассчиталась с ним, лишив 
его разума.
 Директор ФБР Э. Гувер доложил президенту Трумэну, что его сотрудники выявили 
источник утечки атомных секретов в Москву: им являлся английский ученый Клаус 
Фукс, который во время его работы в США передавал секретные материалы 
Советскому Союзу.
 Э. Гувер затем сообщил начальнику английской контрразведки МИ-5 полученные 
данные о шпионаже Клауса Фукса в пользу СССР.
 По получении данных от ФБР в первых числах сентября 1949 года английская 
контрразведка взяла Фукса в интенсивную разработку, которую он почувствовал, и 
решил не выходить на встречи со мною. Ученого перестали включать в состав 
английской делегации по переговорам с американцами о сотрудничестве в области 
атомной энергии.
 Директор атомного центра в Харуэлле Дж. Кокрофт был потрясен, когда узнал, что 
Фукс подозревается в шпионаже. В сентябре премьер-министр Эттли дал указание 
приступить к допросу Фукса.
 Продолжая вести пристальное наблюдение за ученым, МИ-5 запросила от ФБР 
материалы, которые можно было бы предъявить Фуксу во время допроса как