из Данных следствия, рисует его как крайне неуравновешенного, неразборчивого в 
своих связях, несмотря на свое положение. С несомненностью выясняется, что 
около главкома находились элементы, его компрометирующие. Но, принимая во 
внимание, что нет оснований подозревать бывшего главкома в непосредственной 
контрреволюционной деятельности, а также принимая во внимание бесспорно крупные 
заслуги его в прошлом, дело прекратить и передать Вацетиса в распоряжение 
Военного ведомства».
 Надо было делать что-то и с окружением Вацетиса. Этот вопрос рассматривался на 
заседании Политбюро ЦК РКП(б) 6 ноября 1919 года:

 «Слушали:
 18. Предложение тт. Дзержинского и Павлуновского применить объявленную ВЦИК 
амнистию к арестованным в июле месяце по делу Полевого штаба генштабистам 
Доможирову, Малышеву, Григорьеву и Исаеву, причем последнему не давать никаких 
ответственных назначений.
 Постановили::
 18. Принять с тем, чтобы а) ответственных назначений не давать никому».

 Таким образом, в связи с объявленной ВЦИК 4 ноября амнистией, 7 ноября были 
амнистированы Е.И. Исаев, Н.Н. Доможиров и Ю.И. Григорьев. В этот же день Б.И. 
Кузнецова и А.К. Малышева освободили под подписку о возвращении к месту службы. 
Наспех состряпанное дело «Полевого штаба» лопнуло.
 Вот что по этому эпизоду пишет Троцкий: «Оба они (Вацетис и Каменев С.С.) были 
полковниками Генерального штаба старой царской армии… Вацетис был упрямее, 
своенравнее и поддавался несомненно влиянию враждебных революции элементов… К 
Вацетису, который официально осудил его вмешательство и стратегию, Сталин 
относился с ненавистью и ждал случая, чтобы отомстить ему… Но тут ввязался 
эпизод, смысл которого остается не вполне ясным для меня и сейчас: Вацетис 
оказался арестован по подозрению в измене.
 8 июля я получил на Южном фронте в Козлове шифрованную телеграмму о том, что 
изобличенный в предательстве и сознавшийся офицер дал показания, будто бы 
Вацетис знал о военном заговоре… За спиной Дзержинского в этом деле стоял 
видимо Сталин. Так как Вацетис был вскоре освобожден и впоследствии стал 
профессором Военной академии, то, я полагаю, осведомленность его о заговоре 
была весьма сомнительной. Весьма вероятно, что… он вел неосторожные беседы с 
близкими к нему офицерами… Вполне допустимо, однако, что в аресте Вацетиса 
играл роль Сталин, который таким образом мстил ему за некоторые старые обиды… 
Вацетиса вскоре освободили. Но отношения в Политбюро напряглись: за эпизодом 
ареста явно чувствовалась интрига… Сталин… взял реванш».
 Однако если Павлуновский (в 1937 году он и сам пал жертвой репрессий) и не 
смог довести дело до конца, то это не означало, что причастность бывших 
офицеров Генерального штаба, занимавших руководящие должности в Красной армии, 
во всех случаях была мнимой. Для того, чтобы разобраться в ситуации и провести 
чистку разведорганов от ненадежных элементов и военспецов, была создана 
специальная комиссия. ЦК РКП(б) принял решение окончательно превратить разведку 
в классовый орган, доверив дело ее организации и ведения только членам партии.
 В приказе Реввоенсовета Республики № 1484 говорилось: «С 15 сентября 1919 года 
Институт Консульства при Регистрационном Управлении АВСР упраздняется. Личный 
состав передается в распоряжение Полевого штаба для немедленного назначения на 
фронт». Теперь бывшие офицеры должны были доказывать преданность новой власти в 
боях со своими прежними коллегами и однокашниками.
 Через неделю после этого приказа Московская ЧК арестовала бывшего старшего 
консультанта Региструпра, бывшего капитана Генштаба Вольдемара Зиверта.
 Прошла чистка и на курсах разведки. Пятьдесят процентов курсантов, не 
отвечавших политическим требованиям, были исключены и отправлены на фронт. Люди 
требовались и там. Ведь это был «незабываемый 1919-й»! Провели чистку и в 
периферийных органах; ненадежные элементы были убраны и из агентурной сети.
 В разведку стали направлять «пролетарский элемент», не всегда грамотный, не 
всегда надежный с профессиональной точки зрения, но в подавляющем большинстве 
преданный партии и советской власти.
 На руководящую разведывательную работу за рубежом назначались, как правило, 
только члены РКП(б) с опытом подпольной работы. Рядовыми разведчиками в 
большинстве случаев становились молодые 20—30-тилетние фронтовики, чаще всего 
холостые.
 Интересна географическая карта происхождения военных разведчиков 1920—1930-х 
годов. Большинство из них были выходцами из Прибалтики, Бессарабии, Польши, 
Галиции. По национальному составу: латыши, эстонцы, поляки и, конечно же, в 
значительном количестве евреи. Из одного лишь крошечного галицийского городка 
Подволочиска вышло шестеро известных разведчиков (в числе которых были и два 
предателя — Вальтер Кривицкий и Игнатий Рейсс-Порецкий).
 Бывшие военнопленные, в основном из австро-венгерской армии, принявшие участие 
в Гражданской войне на стороне большевиков, также служили пополнением советской 
разведки как военной, так и внешней.
 И, наконец, надежным резервом кадров разведки стали коммунисты, выделяемые 
компартиями зарубежных стран из числа членов нелегальных военных аппаратов. Для 
их вербовки широко использовались эмиссары Коминтерна, одновременно работавшие 
на советскую разведку. Особенно успешно массовые вербовки происходили летом 
1920 года во время наступления Красной армии на Варшаву. За короткий срок в 
странах Европы к работе на разведку были привлечены сотни молодых людей, 
жаждущих и ждущих мировой революции.