Летом 1944 года военные действия были перенесены за рубежи нашей родины. В 
связи с этим 24 июля 1944 года Сталин подписал директиву, предписывающую 
начальникам штабов и разведотделов фронтов создавать активно действующие 
агентурные сети на территории Германии, Венгрии, Румынии, Польши, Чехословакии 
и других стран путем внедрения агентуры на важные объекты на глубину до 500 
километров от линии фронта, а также в различные националистические и другие 
организации и формирования. А в приказе по агентурной разведке № 001 наркома 
обороны за 1945 год требовалось по мере приближения к территории Германии 
усилить разведывательно-диверсионную деятельность и увеличить число 
забрасываемых в тыл противника разведгрупп.
 Приказ 001 можно расценивать по-разному. С одной стороны, заброшенные на 
немецкую сторону разведчики смогли передать некоторую информацию, с другой же — 
практически все они, истинные герои и патриоты, были обречены на верную гибель.
 Вспоминает В.А. Никольский, руководивший заброской групп из Бреста и Кобрина:
 «Конечные итоги главного направления нашей деятельности не оправдали надежд 
командования. Еще до окончания войны нам стало известно, что почти все наши 
разведывательно-диверсионные группы были уничтожены противником вскоре после 
приземления. Сбылись наши худшие опасения, высказывавшиеся в свое время 
руководству. Посылка относительно большого числа групп из советских людей, не 
знающих языка, явилась фактически авантюрой. По малейшему сигналу любого немца 
о появлении советских парашютистов направлялись моторизованные карательные 
отряды полицейских и эсэсовцев с собаками в любой пункт, где могли скрываться 
наши люди. В таких облавах принимали участие все немцы, способные носить оружие.
 Проводилась так называемая „хазенягд“ — „охота на зайцев“, где в качестве 
зайцев выступали обнаружившие себя наши разведчики.
 Из 120 опытных разведчиков и агентов, направленных нами из Бреста и Кобрина, в 
живых уцелело всего с десяток человек, с трудом выживших до прибытия в район их 
выброски советских войск».
 В числе погибших оказалась и Анна Морозова, руководительница Сещинского 
подполья, которая после освобождения Сещи вместо предложенной ей должности в 
райкоме комсомола пошла в школу радисток. Окончив ее, она была заброшена в 
Восточную Пруссию. После гибели двух разведгрупп, в которые она входила, Аня 
присоединилась к польскому партизанскому отряду. 11 ноября 1944 года во время 
облавы, будучи раненной, под угрозой захвата взорвала себя и рацию гранатой. В 
1965 году ей было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза, и она была 
награждена польским Крестом Грюнвальда II степени.
 Докладывались ли Сталину плачевные итоги выполнения его приказа 001? Вполне 
возможно, так как разведка получила указание перейти к заброске во вражеский 
тыл немцев из числа перебежчиков, военнопленных или репрессированных фашистами. 
К сожалению, и эта акция окончилась печально. Яркая иллюстрация этого в 
следующем документе:
 «Начальнику Разведуправления ГШ Красной армии
 генерал-полковнику Кузнецову.
 С августа 1944 по март 1945 года подготовлено 18 разведгрупп из числа пленных 
— 14 радиофицированных, 4 группы маршагентов. С тремя группами не была 
установлена связь: одна группа погибла, вторая предана радистом, третья, 
очевидно, погибла, так как выброшена непосредственно в район активных боевых 
действий. Из оставшихся 11 групп 2 вышли на связь, но не работали, 9 работали 
от 8 дней до 3 месяцев… 4 группы маршагентов в срок не возвратились, судьба их 
неизвестна.
 Начальник разведотдела штаба 3-го Белорусского фронта
 Генерал-майор Алешин».
 Фронтовая войсковая разведка продолжала активно действовать до самой Победы. 
Тысячи захваченных «языков», успешная работа воздушной и радиоразведки 
способствовали победоносным операциям Красной армии на завершающем этапе 
Великой Отечественной войны.


* * *

 Несмотря на то что Сталин не всегда доверял сообщениям разведки, он, по вполне 
понятным причинам, старался использовать все ее возможности.
 В 1939 году во время польской кампании НКВД захватило графа Нелидова — 
двойного агента абвера и английской разведки. Без особого труда его удалось 
«убедить» стать и советским агентом. Будучи наблюдательным и неглупым человеком,
 за годы «службы» в абвере он познал его многие тайны, в частности, основные 
установки абвера по разведывательно-диверсионной работе в условиях, как говорил 
Канарис, «решающих сокрушительных ударов в скоротечной военной кампании», то 
есть блицкрига. Своими наблюдениями и выводами о том, что немцы не готовы к 
длительной войне, Нелидов поделился с нашими разведчиками (Журавлев, Судоплатов,
 Рыбкина), которые не придали им должного значения.
 Однако первые же наши поражения подтвердили показания Нелидова. О них было 
доложено Сталину. Тот немедленно отдал соответствующее распоряжение. Для 
подробных допросов Нелидова и ознакомления с оперативными документами, 
полученными еще в 1937 году о военно-стратегических играх вермахта в духе 
блицкрига, в НКВД прибыли начальник Разведуправления Красной армии Голиков и 
заместитель начальника оперативного управления Генштаба Василевский. Их 
заключение было доложено Сталину и Жукову. Результатом стала установка Сталина 
на упорное, порой безнадежное сопротивление наших войск в окружении, чтобы 
сбить темп наступления немцев, втянуть их в затяжную войну, на которую они не