Третьей группой от конца в последней строке были цифры 97556. Такие цифры 
обычно употреблялись немцами для обозначения имен или редко употребляемых слов. 
Исходя из собственного опыта, Монтгомери и де Грей сконцентрировали свое 
внимание именно на этой цифровой группе. И вот как по мановению волшебной 
палочки появилось имя, хорошо им известное, – Циммерман, немецкий 
статс-секретарь.
 Возвратившись к началу текста, они стали искать адрес. Но вместо имени 
появились слова «совершенно секретно». Далее они прочитали: «лично к сведению 
его высокопревосходительства». Поскольку телеграмма адресована в Вашингтон, то 
таким высокопревосходительством должен был быть немецкий посол граф Берншторф.
 Экспертам показалось было, что речь идет о рутинных вопросах, как вдруг 
появилось необычное слово – «Мексика». Задавшись вопросом, что немцы могут 
сказать о Мексике, они продолжили работу уже с интересом. Удалось расшифровать 
слово «союз», а затем к их удивлению возникла «Япония». Слово это повторилось в 
предложении: «мы и Япония». Посмотрев друг на друга, дешифровщики подумали: а 
не могла ли Япония, бывшая на стороне союзников, перекинуться к противнику? Они 
удвоили свои усилия, перестав бормотать варианты и молча нанося закорючки. 
Страницы книги кода лихорадочно листались взад и вперед. На бумаге появлялись 
новые слова, многие из которых после проверки отбрасывались. Через два часа с 
промежуточными разрывами появился уже вполне читаемый текст.
 Он состоял из двух частей, так как посольство получило две различные депеши. 
Первая была более длинной и адресована Берншторфу. Его уведомляли о намерении 
Германии начать с 1 февраля неограниченную подводную войну. Этого решения 
союзники ожидали и побаивались. «Неограниченно» означало, что подводные лодки 
без всякого предупреждения станут топить все торговые суда, как противника, так 
и нейтральные, которые только появятся в зоне военных действий. Берншторфу 
предписывалось не сообщать правительству США об этом решении до 1 февраля. На 
случай, если бы Америка нарушила нейтралитет в связи с объявлением 
неограниченной подводной войны, прилагалась вторая депеша. Она состояла из 150 
цифровых групп и начиналась словами:

 «Берлин, В 158, 16 января 1917 года. Совершенно секретно. Для личного 
ознакомления его высокопревосходительства и передачи надежным путем 
кайзеровскому посланнику в Мексике».

 Само сообщение посланнику фон Экхардту значилось под цифрой 1, но было 
расшифровано не до конца:

 «Предполагаем начать с 1 февраля неограниченную подводную войну, стараясь в то 
же время, чтобы Америка оставалась нейтральной… Если нам не удастся (сохранить 
ее нейтралитет?), предлагаем (Мексике?) союз на следующей основе: (совместное) 
ведение войны и (совместное) заключение мира… Его высокопревосходительство 
может предварительно секретно дать понять президенту, (что мы?) войну с США 
(рассматриваем как вполне возможную?)… (Япония) …Одновременно содействовать 
установлению между нами и Японией… Пожалуйста, сообщите президенту, что… наши 
подводные лодки… принудят Англию через несколько месяцев заключить мир. 
Получение подтвердите.
 Циммерман».

 Дешифровщики не верили своим глазам. Ведь немецкий статс-секретарь давал им в 
руки рычаг, с помощью которого можно было встряхнуть Америку. Мексика являлась 
главным объектом инвестиций США за рубежом и в то же время основным очагом 
напряженности. Дважды за последние три года американские войска были вынуждены 
вмешиваться, и на тот день там было задействовано 12 тысяч человек под 
командованием генерала Першинга. И в отношении Японии Соединенные Штаты были 
сильно обеспокоены. С учетом этих обстоятельств предложения Циммермана должны 
были наверняка вывести американцев из состояния нейтралитета.
 Тридцать цифровых групп телеграммы расшифрованы еще не были, и дешифровщики 
никак не могли извлечь из них что-либо вразумительное. Они даже не предполагали,
 что как раз в них-то и было заключено взрывчатое вещество. Только через 
несколько дней кропотливой и непрестанной работы они оказались в состоянии 
реконструировать и эту часть телеграммы. Они установили, что Германия 
недвусмысленно обещала оказать Мексике содействие в присоединении ранее 
потерянных областей в Техасе, Аризоне и Нью-Мексико.
 Теперь можно было приступать к действиям. Это уже было прерогативой адмирала 
Халла, директора морской разведки. Монтгомери выбежал из комнаты, чтобы позвать 
адмирала. Возвратившись, он пропустил впереди себя человека невысокого роста со 
здоровым цветом лица и золотыми адмиральскими нашивками на рукавах. Само 
присутствие адмирала сэра Уильяма Реджинальда Халла вызывало у его подчиненных 
желание немедленно совершить что-нибудь героическое. Во всяком случае, когда 
адмирал появился и де Грей, встав, молча протянул ему исписанный листок бумаги, 
он чувствовал нечто подобное.
 – Это Циммерман? – спросил адмирал, пробегая глазами текст.
 Периодическое подрагивание век, из-за чего он получил прозвище Подмигивающий 
Халл, по мере чтения ускорялось, маленькая его фигура, казалось, напряглась, 
голубые глаза стали лучиться, а седой ежик волос, обрамлявший лысый розовый 
череп, встал дыбом. К концу чтения перед дешифровщиками сидел демонический 
Каспар в военной форме.
 Халл сразу же понял, что попало в его руки. Оно означало либо смертельную 
опасность, либо вероятное чудо. Только вступление США в войну смягчило бы