потом сотрудники «наружки» воровали со стендов нужные экземпляры. Каждый вечер 
трофеев набиралось не менее двух чемоданов [430] .
 Занимались изъятием на выставках не только сотрудники спецслужб, но и 
обслуживающий персонал. О достоверности описанных ниже событий судить трудно, 
но такая история вполне могла произойти.
 Бывший советский инженер, эмигрировавший в США, был представлен в 
соответствующем комитете сената США под именем А. Арков, где сообщил: «Я знаком 
с человеком, который в Москве был принят на должность охранника на время 
проведения международной выставки: это определило весь его дальнейший жизненный 
путь. Сотрудничая с КГБ, он использовал свое положение охранника, чтобы украсть 
несколько узлов самого совершенного оборудования, и был за это щедро 
вознагражден. Человек малоинтеллигентный, он получил возможность защитить 
диссертацию, и ему была присуждена ученая степень, после чего его сделали 
заведующим отделом в научно-исследовательском институте, хотя объективно — по 
своим способностям, знаниям и опыту, — он никак не подходил для такой 
должности».
 Пораженные сенаторы, несколько раз переспрашивали, думая, что ослышались, 
действительно ли ученую степень и завидную должность в СССР можно получить в 
качестве вознаграждения за кражу. Арков подтвердил: «Да, это так» [431] .
 Приемы «секс-шантажа», т. е. когда жертве подставляют потенциального партнера 
для секса, а потом этим шантажируют, советской НТР использовались крайне редко. 
Существует две основные причины, по которым шантаж почти не применялся.
 Во-первых, объект должен находиться на территории одной из восточноевропейских 
стран. Это связано с техническими и юридическими аспектами: нужно оборудовать 
гостиничный номер необходимой фото— и видеоаппаратурой или обеспечить появление 
в нужный момент либо разгневанного «мужа», либо представителей 
правоохранительных органов. С правовой точки зрения, крайне рискованно 
проводить такие мероприятия на территории страны — потенциального противника. 
Скорее всего, в случае срыва операции, это закончится громким дипломатическим 
скандалом. Проблема в том, что «секретоносителям» крайне неохотно разрешали 
ездить за «железный занавес». Поэтому количество специалистов, посещавших СССР, 
было крайне невелико.
 Во-вторых, шантаж — не самое удачный прием вербовки. Большинство иностранных 
граждан, попав в такую ситуацию, постараются доложить о случившемся куда 
следует. Если это произойдет, то контрразведка противника может начать свою 
операцию с целью дезинформации. При этом в передаваемые агентом материалы будут 
внесены искажения, а это создаст серьезные проблемы у отечественных 
специалистов. Поэтому лучше вербовать на идейной или материальной основе.
 В качестве примера типичная история на эту тему. В конце 60-х годов СССР 
посетил французский инженер Ф. Латуру. Он трудился в государственной компании, 
которая занималась разработкой систем наведения ракет.
 Вечером в Ленинграде он познакомился с красивой девушкой по имени Таня, с 
которой и провел бурную ночь в гостиничном номере. На следующий день с ним 
встретились двое сотрудников КГБ и сообщили, что Татьяна — жена старшего 
офицера советской армии и что Латуру обвиняется в шпионаже. Заодно ему показали 
компрометирующие фотографии, сделанные ночью в номере. Инженер оказался 
несговорчивым, и его отправили в одиночную камеру СИЗО, где он провел трое 
суток. А потом согласился сообщить все о системах помехозащищенности ракет.
 Когда Ф. Латуру вернулся в Париж, то сразу же сообщил во французскую 
контрразведку о попытке его завербовать [432] .




 Глава 13. АКТИВНЫЕ МЕРОПРИЯТИЯ В СФЕРЕ НТР


 Один из методов научно-технической разведки — добыча образцов механизмов, 
узлов, приборов, готовых изделий или оборудования для их производства. В страну 
они обычно ввозились в качестве военных трофеев или контрабандно. Этим 
занимались не только сотрудники советской внешней разведки, но и многочисленные 
иностранные бизнесмены. Для них это был выгодный бизнес.
 На Западе считается, что активный ввоз запрещенной к экспорту техники 
Советский Союз практиковал только в период «холодной войны». Хотя реально этот 
процесс начался значительно раньше. И достижения 30-х годов поражают своим 
размахом.
 Уже в 1924 году главный инженер Московского объединения фабрик электроламп 
(МОФЭЛ) Коган был командирован в США для закупки через Амторг 
полуавтоматических ламповых машин. В них Советское государство остро нуждалось. 
Ведь для демонстрации достижений электрификации необходимо было оборудование 
для производства обычных лампочек.
 В связи с негласным эмбарго на торговлю с Советским Союзом миссия была на 
грани провала. Никто не хотел продавать. А зря. Коган через группу мелких 
компаний закупил оборудование, затем его тайно доставили в СССР, ну а дальше 
отечественные Кулибины его разобрали, изучили и скопировали. Вот так 
реализовывался ленинский план ГОЭРЛО [433] .
 Другой пример. В апреле 1930 года из США под видом сельскохозяйственного 
трактора был тайно вывезен танк ТЗ знаменитого американского конструктора Дж. У.
 Кристи, намного опередившего свое время. При транспортировке пришлось снять с 
боевой машины башню, и, разумеется, вооружение. Активное участие в этой