объяснить тот факт, что на протяжении ночи в окнах редакции всегда горел свет.
 Может быть, на трудовые подвиги своих сотрудников вдохновлял редактор Ф.Яффе. 
Он сотрудничал со множеством изданий коммунистической направленности и 
регулярно посещал советское посольство. Его подчиненные тоже придерживались 
левых взглядов и очень любили проводить время в Институте тихоокеанских 
исследований (ИТО). Об этом учреждении будет рассказано чуть позже. Отметим 
лишь, что число советских агентов в этом институте превышало все допустимые 
пределы. Там даже было двое советских разведчиков-нелегалов — супруги М. и Г. 
Грэнич.
 Все это заставило руководство УСР устно санкционировать тайный обыск в 
редакции «Амеразии». Ждать благоприятного момента пришлось несколько дней. И 
только 11 марта 1945 года команда, состоящая в основном из бывших сотрудников 
ФБР, проникла в офис. Внутри их ожидало множество сюрпризов.
 И не только огромное количество секретных документов, которые лежали везде, но 
и высокопроизводительная фотолаборатория. Ее мощности позволяли оперативно 
обрабатывать весь объем конфиденциальных материалов, который поступал регулярно.
 Собственно необходимостью выполнения этой работы и объяснялись ночные трудовые 
вахты сотрудников редакции.
 Руководивший «налетом» начальник отдела расследований УСР Ф. Биляски сунул в 
левый карман пиджака полтора десятка документов. Позднее он объяснил, что без 
такого трофея ему бы не поверило начальство, а исчезновение документов 
сотрудники «Амеразии» обнаружили не раньше, чем через неделю.
 В середине марта 1945 года майор ФБР Гурнел возглавил команду из 75 агентов. 
Группа занялась расследованием деятельности журнала «Амеразия». Всего по делу 
проходило шесть человек. Всем им инкриминировалось нарушение закона о шпионаже. 
А в июне информация о расследовании попала на страницы американских газет [415] 
. Для того, чтобы понять дальнейшие события, связанные с этим журналом, нужно 
немного рассказать об атмосфере середины 40-х годов. Для большинства 
американцев Советский Союз был страной, вынесшей основную тяжесть борьбы с 
фашистской Германией. Тогда СССР и США были союзниками. «Холодная война» 
началась чуть позднее. Для советской разведки период во время Второй мировой 
войны был относительно благоприятен.
 Поэтому в прессе началась активная компания в защиту сотрудников журнала 
«Амеразия». В ней участвовали не только коммунистические газеты, но и 
респектабельные издания деловой направленности. И дело начало разваливаться еще 
не дойдя до суда. Защита использовала все. Начиная от многочисленных 
процессуальных нарушений в ходе ведения предварительного следствия и заканчивая 
воздействием на судей через многочисленные публикации в газетах. Все 
закончилось тем, что сотрудникам «Амеразии» пришлось заплатить всего лишь штраф 
за хранение секретных документов в ненадлежащем месте. На этом инцидент был 
исчерпан [416] .
 Выше уже упоминался Институт тихоокеанских исследований. Неважно, какую роль 
он играл в США в сфере проведения исследований Дальневосточного региона, хотя 
занимал ключевые позиции в этой области. Не столь уж интересно (в контексте 
данной книги) подробно рассматривать влияние института на американскую политику 
в этом регионе, хотя она во многом формировалась на основе его предложений и 
рекомендаций. Даже факты сотрудничества служащих этого научного учреждения с 
советской разведкой и снабжения Москвы информацией политического, военного и 
экономического характера тоже не так интересны, хотя поток конфиденциальных 
данных был огромным.
 Интересен же этот Институт в качестве одного из феноменов, как например сеть 
«рабкоров» в 30-е годы во Франции (об этом написано в главах 2, 3). Речь идет 
об использовании коммунистов и тех, кто разделяет их взгляды в интересах 
отечественной научно-технической разведки.
 По мнению американского журналиста Р. де Толедано, «это был мир, где на 
государственные дела, на правительство, на благотворительные фонды и 
пожертвования смотрели через другой конец телескопа. За импозантным фасадом 
внушительной репутации, благородных научных целей и профессорского величия и 
титулов скрывалась толпа коммунистов, либералов и оппортунистов.
 ИТО был своего рода гостиной — настоящей, респектабельной гостиной на 
Парк-авеню, но сидели в ней шпионы и облапошенные ими простофили…
 …Крупные куши, отстегиваемые фондами Рокфеллера и Карнеги, помогали «сохранить 
плюш на креслах», которыми был набит ИТО. Представители американского 
национального корпоративного богатства делились с ними частью заработков — 
чеками и репутацией. Это те самые упрямые и наивные люди, искренне верившие, 
что отличительными признаками коммуниста должны быть мятые брюки, немытые 
волосы и восточноевропейский акцент» [417] .
 Среди тех, кто был связан с ИТО, Толедано называет, например, Г. Уайта — 
помощника министра финансов США г. Моргентау (автора плана послевоенного 
расчленения и децентрализации Германии) и «члена двух советских шпионских групп,
 нашедшего способ передавать высшие военные секреты, для чего договорился с 
секретарем Моргентау о взаимном регулярном обмене документами по армии, 
разведке, ВМФ и прочее».
 Бывший бригадный генерал Красной Армии А. Бармин не только подтвердил 
сказанное журналистом, но и развил эту тему, выступая на слушаниях сенатской 
комиссии конгресса США: «Конечно, у нас бывает иногда то, что мы называем 
„крышей“. Институт был специально создан для достижения узких военных целей. 
Это была фальшивка, не более, чем финт, подделка. Вместо нее мог какой-нибудь 
экспортно-импортный бизнес или какой-либо магазин, или туристическая фирма, 
которые были устроены как место для встреч или собраний и в качестве предлога