средств защиты от него был создан спецобъект «Томка». Он находился близ города 
Вольск (Саратовская область). Здесь немецкие специалисты отрабатывали опыт 
применения отравляющих веществ (ОВ) авиацией и артиллерией, а также способы 
дегазации и действия на зараженной местности. Здесь же проводились испытания ОВ 
и новых моделей противогазов.
 Сотрудничество не ограничивалось только научными изысканиями. Например, в 1927 
году наконец был запущен завод «Берсоли» на проектную мощность. В сутки он мог 
производить 6 тонн ОВ. А на заводе «Полимер», расположенном по соседству, 
изготовляли боеприпасы для корабельной артиллерии. Там же немецкие специалисты 
создавали взрывчатые вещества малой гигроскопичности для артиллерии 
военно-морского флота и других военных целей [253] .
 В авиационной школе в Липецке (объект функционировал с 1927 по 1933 год) не 
только обучали летному мастерству германских военных летчиков, но и проводили 
испытания различной авиационной техники (подробнее об этом рассказано в главе 
9). Другой учебный центр — танковая школа в Казани (функционировала с 1929 по 
1933 год). И там не только готовили танкистов, но и испытывали современную 
немецкую технику. И одна из задач этих центров — познакомиться с германскими 
технологиями в этой сфере. Хотя это не всегда удавалось.
 Об этом свидетельствует, например, письмо начальника Разведуправления штаба 
РККА Я. К. Берзина К. Е. Ворошилову, датированное 1931 годом. В нем 
руководитель советской военной разведки писал, что «итоги работы в Казани (в 
немецкой танковой школе. —  Прим. авт.) и Липецке (авиационной школе. —  Прим. 
авт.) не совсем удовлетворяют Управление механизации и моторизации (УММ) и 
Управление Военно-воздушными силами (УВВС) РККА, т. к. «друзья» слабо завозят 
новейшие технические объекты, подлежащие испытаниям, иногда ограничиваясь 
устаревшими типами (самолетами «Фоккер» Д-ХШ) и не всегда откровенно делятся 
своими материалами и сведениями, полученными в результате исследовательских и 
учебно-опытных работ» [254] .
 Несмотря на претензии со стороны руководства советской военной разведки, одну 
из задач (ознакомление отечественных специалистов с немецким опытом) германские 
специалисты выполняли. В качестве примера можно указать, что в советских танках 
Т-26, Т-28, Т-35 и БТ были применены разработки германских конструкторов. В 
частности можно назвать подвеску, сварной корпус, внутреннее размещение экипажа,
 стробоскоп и наблюдательный купол, перископический прицел, спаренный пулемет, 
электрооборудование башен средних танков, радиооборудование, а также 
технические условия оборудования и настройки.
 А вот фрагмент отчета заместителя начальника УММ РККА И. К. Грязнова о работе 
курсов «Теко» (танковая школа в Казани. —  Прим. авт.). Этот документ был 
подготовлен в марте 1932 года. В нем отмечалось, что «в целом работа „Теко“ до 
сих пор представляет большой интерес для РККА как с точки зрения чисто 
технической, так и с тактической. Новые принципы конструкции машин и в 
особенности отдельных агрегатов, вооружение и стрелковые приборы, идеально 
разрешенная проблема наблюдения с танка, практически разрешенная проблема 
управления в танке и танковых подразделениях представляет собой область, 
которую необходимо изучать и переносить на нашу базу». О примерах реализации на 
практике этого пожелания было рассказано выше [255] .
 Концерн «Крупп» помог Советскому Союзу наладить производство фанат и снарядов. 
Немецкие специалисты трудились на 6 объектах:
 Тульский патронный завод (гильзы);
 Златоустовский сталелитейный завод (стаканы);
 Казанский пороховой завод (порох);
 Ленинградский трубочный завод им. Калинина (трубки);
 Богородский взрывной завод (снаряжение снарядов);
 Охтинский пороховой завод (сборка трубки и снаряжение).
 Другой проект концерна «Крупп» — строительство завода по производству 30-мм 
орудий для сухопутных войск (завод № 8) в Мытищах [256] .
 Существует устойчивое мнение, что сотрудничество между СССР и Германией в 
военно-технической сфере прекратилось в 1933 году, с приходом к власти А. 
Гитлера. Почти все отечественные руководители и исполнители этого проекта были 
расстреляны, а основное бремя добычи необходимой информации легло на органы 
внешней разведки. Хотя их боеспособность после массовых «чисток» резко 
снизилась.
 На самом деле сотрудничество в военно-технической сфере продолжалось до июня 
1941 года. В Советский Союз регулярно легально ввозились образцы немецкой 
военной техники. А наши специалисты регулярно выез-жати в Германию для приема 
закупленного оборудования. События, которые происходили в тот период, далеки от 
мероприятий научно-технической разведки.
 Хотя советские специалисты, выехавшие за границу, занимались сбором секретной 
информации, но из-за привычки к доносительству, культивируемой органами НКВД в 
Советском Союзе, часто нарушались простейшие требования конспирации. Традиция, 
зародившаяся в середине 20-х годов ни только не умерла, но и приобрела массовый 
размах.
 В 1941 году в секретном послании в Наркомат внешней торговли СССР заместитель 
руководителя НКАП (Народный комиссариат авиационной промышленности. —  Прим. 
авт.) А. И. Кузнецов писал:
  «В последнее время имеют место случаи, когда находящиеся за границей наши 
работники (приемщики оборудования, работники по техпомощи, работники 
торгпредства) в письмах, без грифа „секретно“, сообщают сведения, которые 
должны передаваться только секретным порядком. 
  Так, отдел «Промсырьеимпорт» торгпредства в Германии направил без грифа