учете.
 Тогда Бенкгаузен обратился к другому своему агенту — Л. Дэвису, владельцу 
оружейной мастерской в Лондоне. Тот был в приятельских отношениях с директором 
государственного оружейного завода в Энфилде (Ирландия) и через приятеля сумел 
достать один экземпляр нового ружья. Таким образом, через полгода ответственное 
задание было выполнено.
 Были и другие достижения. Например, российский посол в Париже лично купил за 
600 франков в 1832 году описания и чертежи новых лафетов для французской 
полевой артиллерии. В 1835 году он потратил 6500 франков на «чертежи и описание 
нового вида зажигательных ракет, ударного ружья и чертежи крепостной, осадной, 
береговой и горной артиллерии» — последние достижения Франции в военной области.

 Посол в Вене сообщил в 1834 году об изобретении австрийцем Цейлером нового 
ударного механизма для огнестрельного оружия и сменного магазина для патронов. 
Посол не только сумел добыть описания и чертежи этих изобретений, но и 
договориться с Цейлером о тайной поездке в Россию для организации производства 
новых ружей.
 Генеральный консул в Гамбурге Р И. Бахерахт приобрел в 1835 году через свою 
агентуру в Бельгии модели орудия с лафетом, два ружья новейшего образца, модель 
телеграфа нового типа. Николай 1 наградил Р. И. Бахерахта, по представлению 
военного министра А. И. Чернышева «за усердную службу его и особенные труды», 
орденом Св. Анны 2-й степени, украшенной императорской короной.
 В 1835 году была получена документация по производству французских пушек на 
заводах в Тулузе. В том же году сотрудник российского посольства в Париже 
приобрел образцы витых ружейных стволов, которые выпускались на одном из 
заводов в горах Вогезы на северо-востоке Франции [17] .
 Сейчас никто не сможет назвать точное число добытых отечественной разведкой 
иностранных военно-технических новинок. Дело в том, что большинство образцов не 
оставили заметного следа в истории российского оружия. Вот типичная история 
того периода.
 В 1839 году был организован специальный Комитет по улучшению штуцеров и ружей. 
По его настоянию испытали несколько десятков моделей капсюльных замков 
отечественного и иностранного производства. Опыт продолжался три года, а потом 
представитель комитета во Франции донес о тамошнем способе переделки кремнёвых 
ружей и пистолетов в капсюльные, особо отметив его простоту и дешевизну. На нем 
и остановились [18] .
 Россию интересовали не только новые технологии, но и достижения конкурентов на 
основе уже известных технологий. Проанализировав их можно было 
усовершенствовать собственные разработки. В первую очередь, в военной сфере. 
Теперь государство заботилось только о жизненно важных отраслях промышленности. 
Новый период охоты за ткацкими станками начнется уже при советской власти.
 В декабре 1854 года российскому представителю в Брюсселе графу Хрептовичу свои 
услуги по информированию о ситуации в сфере создания военно-морского флота 
Франции предложил грек С. Атаназ. В качестве инженера-кораблестроителя он был 
направлен правительством Греции официальным представителем во Францию, где имел 
доступ во все военно-морские учреждения страны. Используя свое служебное 
положение, он мог добывать информацию, которая так интересовала военные 
ведомства Российской империи.
 Успехи, достигнутые С. Атаназом, впечатляют. Он не только сумел добыть чертежи 
и подробное описание всех военных кораблей, которые строились на судоверфях 
Франции и Великобритании в тот период, но и собрать максимум другой ценной 
информации о новейших технологиях того периода [19] .
 В 1856 году был создан Кораблестроительный технический комитет. Одной из его 
задач было изучение, обобщение и освоение опыта иностранного военного 
кораблестроения, создание и использование нового вооружения и технических 
средств флота [20] .
 В июне 1856 года был утвержден «Проект общих статей инструкции агентам, 
направляемым за границу». Пятый пункт этого документа предписывал военным 
агентам собирать информацию «об опытах правительства над изобретениями и 
усовершенствованиями оружия и других военных потребностей, оказывающих влияние 
на военное искусство» [21] .
 В том же году военный агент во Франции флигель-адъютант полковник П. П. 
Альбединский получил задание собрать максимум информации о новых образцах 
нарезных ружей и пуль к ним, а также «осторожно получить эти предметы секретным 
образом». Оказать содействие ему в выполнении этого задания должен был его 
коллега, военный агент Пруссии во Франции майор Трескау. Этот человек уже не 
раз оказывал услуги российской военной разведке. К концу года задание было 
выполнено.
 Добытая полковником П. П. Альбединским информация была внимательно и 
скрупулезно изучена в Оружейном комитете. На ее основании было принято решение 
о переходе с гладкоствольных на нарезные ружья и о снижении массы пули.
 В марте 1857 года военный агент П. П. Альбединский привлек к сотрудничеству с 
российской военной разведкой офицера — ординарца французского императора — и 
регулярно стал получать от этого агента ценные документы. В частности, среди 
полученной от офицера-ординарца информации были «чертеж и описания корпуса 
орудия калибра 12» и описание «ударных трубок» для гаубицы, производство 
которых было организовано на оружейном заводе в Меце [22] .
 Начиная с 1859 года, в России начали разрабатывать казнозарядную винтовку. 
Тогда Оружейный комитет испытал более 130 иностранных и не менее двух десятков 
отечественных моделей. И, наконец, в 1864 году остановил свой выбор на винтовке