Де-точкин, ворующий и продающий секреты не просто для собственного обогащения, 
а ради любимого дела — преподавания точных наук — и столь же любимой матери, у 
которой Франсис — единственный сын, воспитанный без отца?
 Суд, скорее всего, склонился к последней версии, вынеся относительно мягкий 
вердикт. Впрочем, не исключено и то, что на приговор повлияло поведение 
собственных, французских, спецслужб, передавших дело Тампервиля в суд, но не 
подкрепивших его достаточным количеством документов под тем предлогом, что 
многие из них несут на себе гриф «совершенно секретно», а значит, не могут быть 
предъявлены присяжным и собравшейся в парижском Дворце правосудия публике [196] 
.
 10 января 1998 года Ф. Тампервиль вышел на свободу. Его срок был сокращен по 
представлению тюремной администрации, отметившей «примерное поведение» 
заключенного, и с учетом пяти лет предварительного заключения.
 Несколько агентов КГБ активно работали по линии научно-технической разведки в 
Израиле. Самый высокопоставленный информатор Кремля М. Клинберг занимал пост 
директора сверхсекретного Биологического института в городе Нес-Цион в 16 
километрах к югу от Тель-Авива. Этот институт был связан с работами в области 
химического и биологического оружия. Аналитики американской разведки считают, 
что Израиль, по крайней мере, создал оборонительный потенциал против 
химического и биологического оружия, имевшегося на вооружении ряда арабских 
стран, — запасы вакцин и способность контролировать воздушный и водный бассейны 
в случае применения противником этих видов оружия [197] . В 1982 году М. 
Клинберга арестовали и приговорили к 20 годам тюремного заключения «за передачу 
секретов странам Восточного блока, в частности СССР».
 Другой агент С. Мактей был арестован в 1991 году. Он работал в авиационной 
промышленности. Их выдал офицер советской внешней разведки А. Ломов, работавший 
под прикрытием управляющего делами русской православной церкви в Иерусалиме. 
Предатель «ушел» на Запад в 1988 году [198] .
 В 1988 году закончилась шпионская карьера Ш. Кал-мановича — бизнесмена 
международного уровня. Его финансовые интересы простирались от Монте-Карло до 
Африки. Его друзья — армейские генералы, министры, депутаты местного 
израильского парламента и другие влиятельные персоны. О его тайной жизни 
известно очень мало. По официальной версии, агентом КГБ он уже был в 1971 году, 
когда переехал на постоянное жительство в Израиль. Его высокопоставленные 
покровители постарались максимально занизить ущерб, который он нанес этой 
стране [199] .
 Агентом 3-го управления КГБ (военная контрразведка) Ш. Калманович стал во 
время срочной службы в Советской армии. Потом, пройдя спецподготовку он в 
качестве эмигранта уехал из СССР. В 1974 году, пройдя необходимый «карантин» и 
процедуру инфильтрации, агент Крис впервые вышел на связь.
 И началась его шпионская карьера, больше похожая на бульварный роман, чем на 
мемуары нелегала. Он передал массу ценной и сверхсекретной информации об 
экономическом и политическом положении Израиля, о работе местных спецслужб, 
подробности совместных проектов страны с США, ФРГ, ЮАР и т. п. Рационально 
использовав «инвестиции» КГБ, он становится удачливым предпринимателем и, 
разъезжая якобы по делам бизнеса, принимает активное участие во многих 
операциях советской разведки. Крокодиловая ферма в ЮАР, птицефабрика в 
Сьерра-Леоне, рудники и рыболовецкие концессии служили прекрасным прикрытием 
для разведработы в Великобритании, Франции, ЮАР…
 С большой долей вероятности можно предположить, что этот человек участвовал в 
операциях по закупке и тайному ввозу за «железный занавес» запрещенных к 
экспорту в социалистические страны технологий.
 Летом 1987 года его арестовали в Англии, затем отпустили под немалый залог, но 
в декабре того же года снова арестовали в израильском аэропорту. Его 
приговорили к 9 годам лишения свободы, но он освободился значительно раньше. 
Примерно через два года. Официальная причина «амнистии» шпиона-авантюриста — 
«проблемы со здоровьем».
 Хотя журналисты, которые внимательно следили за ходом судебного процесса, 
утверждают, что основная причина его освобождения была другой. Его 
целенаправленно и упорно пытались освободить тогдашние высокопоставленные 
советские чиновники: министр МВД СССР Б. Пуго, советник президента Е. Примаков, 
вице-президент РФ А. Руцкой и много кто еще [200] .
 Однако говорить о том, что это маленькое государство сыграло значительную роль 
в истории советской научно-технической разведки, не совсем верно. Просто 
Израиль не располагал нужными секретными технологиями. И часто сам был вынужден 
добывать их у более развитых западных стран.
 Другая причина — особая атмосфера в стране. По cловам перебежчика из КГБ 
Джирквелова, его коллеги внимательно изучали будущих эмигрантов в поисках 
кандидатов на роль шпионов. Некоторых вербовали сразу и предписывали немедленно 
по прибытии на новую родину выходить на связь с сотрудниками советской разведки.
 Другим могли сначала позволить обжиться, и только потом, через несколько лет, 
активизировать их деятельность в сфере тайной войны. Для работы на этом 
направлении был организован специальный отдел, который занимался вербовкой 
агентов, их профессиональной подготовкой и практическим использованием. Однако 
попав в Израиль, многие агенты отказывались выполнять задания советской 
разведки и всячески стремились разорвать все связи с КГБ [201] .
 На юге Франции в районе военного порта Тулон с 1946 по 1952 год действовала 
группа агентов — работники тулонского арсенала. Через руки Э. Бертрана, Э. 
Дегри и Т. Реве прошло множество секретных материалов. Они снабжали Москву 
документами из Научного эксперементального центра в Бресте. Еще один источник