сотрудничать с лагерной администрацией, либо начать работать в одной из 
многочисленных «шарашек» вместе с советскими коллегами, которые были 
репрессированы родным государством. Был и третий путь — остаться верным своей 
стране до конца.
 Кто-то стал «стукачом», кто-то предпочел умереть, но не нарушить свои 
моральные принципы, а были и те, кто активно участвовал в развитии 
промышленности страны-победительницы. Каждый из военнопленных выбирал свой путь.
 И мы не вправе их судить и пытаться понять причины того или иного поступка 
этих людей.
 На самом деле большинство немецких специалистов не были призваны в армию и 
поэтому они не попали во время боевых действий в плен. Часть из них попыталось 
перебраться в зону, оккупированную войсками западных стран, остальные затаились.

 Такая ситуация не очень устраивала руководство советских министерств, которые 
остро нуждались в квалифицированных кадрах. Поэтому нет ничего удивительного в 
том, что 27 июня 1945 года нарком авиационной промышленности А. И. Шахурин 
обратился с письмом в ЦК ВКП(б). Под ним могли бы подписаться руководители 
других наркоматов. Вот текст этого документа:
 «Большое количество немецких специалистов и ученых в области авиации находится 
сейчас в наших руках. Эти ученые и специалисты обладают огромным запасом знаний,
 накопленных за время работы в научно-исследовательских и опытных организациях 
Германии. Часть этих специалистов находятся в зоне, занимаемой союзниками, но, 
по имеющимся у нас сведениям, уже используется союзниками и некоторые из них 
отправлены в США и Англию.
 Имеются также сведения и о том, что среди немецких ученых, находящихся в 
советской оккупационной зоне, наблюдается большое стремление попасть в Англию и 
США, что для нашей страны было бы чрезвычайно нежелательно. Необходимо не 
только не допустить перетекание германских ученых к союзникам, но, наоборот, 
принять меры к использованию (их) в наших интересах.
 С нашей точки зрения, было бы целесообразно на территории СССР или в 
оккупированной нами зоне Германии организовать специального типа организации с 
особым режимом (под наблюдением НКВД), где немецкие ученые могли бы вести 
научно-исследовательские работы по нашим заданиям. Основное руководство и 
направление научно-исследовательских работ таких организаций должны 
возглавляться советскими учеными; немцы должны быть изолированы от общения с 
нашими научными и опытными организациями.
 Ввиду чрезвычайной важности вопроса, прошу доложить его товарищу Сталину с тем,
 чтобы поручить НКАП и НКВД совместно подготовить проект решения по этому 
вопросу» [614] .
 Неясно, знал или нет автор письма о том, что за неделю до этого, 19 июня 1945 
года, руководство НКВД санкционировало первую попытку «инвентаризации» своих 
интеллектуальных «ресурсов» — высококвалифицированных «зэков»-специалистов. В 
тот день было издано распоряжение НКВД № 132 «Об учете специалистов, работающих 
в лагерях НКВД для военнопленных и интернированных», в котором говорилось:
 «В соответствии с приказом НКВД №0014 от 11 января 1945 г. учет специалистов, 
работающих в лагерях для военнопленных и интернированных, должен проводиться 
отделами кадров НКВД республик и УНКВД краев и областей, в связи с чем 
предлагается:
 1. Взять на учет всех специалистов с законченным высшим и средним специальным 
образованием, работающих как военнопленные и интернированные, и должны их 
учитывать в общих квартальных отчетах о движении специалистов по форме 52-Т 
(объявлена приказом НКВД СССР №002286 1942 г.), представляемых в отделы кадров 
НКВД.
 2. Представить в отдел кадров НКВД по установленной форме на указанных 
специалистов контрольные списки по состоянию на 1 июля 1945 г.» [615] .
 Первые результаты «инвентаризации» заместитель начальника Главного управления 
по делам военных и интернированных (ГУПВИ) НКВД СССР А. 3. Кобулов сообщил 15 
октября 1945 года Л. П. Берия в «Справке о количестве немецких ученых и 
специалистов, выявленных в лагерях НКВД для военнопленных».
 Вот текст этого любопытного документа:
 «В целях использования немецких специалистов, содержащихся в лагерях НКВД нами 
был проведен специальный учет.
 В результате выявлено:
 Докторов физико-математических наук — 2.
 Докторов физики и химии — 2.
 Профессоров физики и химии — 10.
 Докторов и инженеров химии — 91.
 Химиков — 39.
 Инженеров — электриков — 139.
 Электромехаников и электротехников — 21.
 Инженеров машиностроения 125.
 Инженеров-механиков — 140.
 Механиков — 12.
 Всего — 581.
 Об использовании военнопленных специалистов Оперативным управлением ГУГПВИ 
НКВД СССР докладываю Вам письмом №28/00/8933 от 7 сентября 1945 года.
 Прошу Вашего решения» [616] .
 И решения последовали. Одно из них — более тщательно провести проверку всех 
военнопленных. Вдруг кто-то попытался скрыть свою квалификацию? Другое указание 
— создать специальные конструкторские бюро, подчиненные 4-му спецотделу МВД