только для местной контрразведки, но и историков.
 Хотя известно, например, что группа «Арсенал» активизировала свою работу в 
Англии в 1933 году. В ее состав входили агенты Бер, Сауль, Нелли, Отец, 
Помощник, Шофер и Маргарет, которые работали на предприятиях:
 «Арсенал» — испытание оружия и военного снаряжения.
 «Армстронг» — производство и испытание танков, орудий, винтовок и моторов.
 «Ферст-Браун» —. производство и испытание танков и бронированной стали.
 Подлинные имена большинства из этих людей продолжают оставаться 
государственной тайной и в наши дни. Они так и не были идентифицированы 
британской контрразведкой [66] .
 До 1928 года этой сетью руководил видный деятель Коммунистической партии 
Великобритании Л. Глейдинг (Гот). В 1938 году его арестовали как одного из 
руководителей другой группы — «Вуличский арсенал». По этому делу проходило еще 
два человека — инженеры Вильяме и Вомак. Среди переданных ими материалов — 
чертеж морской пушки, «Справочник взрывчатых веществ» и чертежи авиационных 
конструкций [67] .
 В 1925 году в Чехословакии работали трое инструкторов военного аппарата 
Коминтерна (подотдел антимилитаристской работы орготдела ИККИ): В. Цайсер 
(Вернер), А. Ильнер (Штальмон) и Ф. Фейергерд (Келлери). Они подчинялись 
сотруднику Разведывательного управления РККА И. Рейсу. В их задачи, помимо 
подготовки военного аппарата Компартии Чехословакии, входило внедрение группы 
информаторов (по 2—3 человека) на военные предприятия (в то время Чехословакия 
была одним из крупнейших производителей оружия) [68] .




 Глава 3. ВЕЛИКИЕ НЕЛЕГАЛЫ И ИНДУСТРИАЛИЗАЦИЯ


 В начале 30-х годов на смену любителям из Коминтерна и компартий пришли 
профессионалы из Иностранного отдела (ИНО) ОГПУ и Разведывательного управления 
(Разведупр) РККА. В отличие от своих предшественников они не пытались создавать 
огромные, трудноуправляемые и очень уязвимые сети информаторов. Их стиль — 
компактные агентурные сети, большинство членов которых либо официально порвали 
со своим коммунистическим прошлым, либо работали на материальной основе, либо 
тщательно скрывали свои симпатии к Советскому Союзу.
 Большинство руководителей таких групп в истории советской разведки принято 
относить к категории великих нелегалов. В первую очередь они специализировались 
на добыче информации политического и экономического характера, занимались 
добычей иностранных дипломатических и военных шифров и кодов, но часто 
охотились и за военно-техническими секретами.
 Однако в качестве основных источников информации теперь выступали не рабочие и 
служащие, а инженерно-технические работники и ученые. Одну из основных причин, 
которая заставляла высококвалифицированных специалистов становиться советскими 
агентами, в своих тюремных записках объяснил германский инженер Г. Кум-меров. 
Сам он, начиная с 1934 года и до момента своего ареста гестапо, передавал 
секретную информацию по военно-техническим новинкам. Подробнее об этом человеке 
будет рассказано чуть позже, а пока — фрагмент его чудом уцелевшей исповеди.
 «Выражение и понятие „шпион“ и „шпионаж“ в их обычном смысле не отражают моего 
поведения… Речь шла о том, чтобы способствовать ее (России. —  Примеч. авт.) 
техническому развитию и оснастить в военном отношении для ее защиты от соседей, 
откровенно алчно взирающих на эту богатую и перспективную страну, население 
которой составляют замечательные, идеальные по своему мировоззрению люди, но 
еще слабые в области техники… С этой целью их друзья во всем мире помогают 
своим русским единомышленникам делом и советом, передавая им все необходимые 
знания, а особенно сведения о вооружении, которое могло и должно было быть 
использовано для нападения на Россию, и связанные с подготовкой этого нападения 
военные тайны…» И далее: «… друзья России с чистой совестью, следуя своим 
идеалам, стали пересылать технические тайны военных фирм… Так поступил и я…» 
[69] .
 Германия была одним из основных объектов советской НТР, начиная с середины 
20-х годов. Не изменилась ситуация и в середине 30-х. Хотя 
контрразведывательный режим с приходом к власти Гитлера стал более жестким, 
количество советских специалистов, легально посетивших ГермЗнию и 
контактировавших с немецкими коллегами, резко возросло.
 Среди основных задач, стоявших перед резидентурой внешней разведки в тот 
период, — создание агентурной сети в концернах «Сименс», «АЭГ», «И. Г. 
Фарбениндустри», «Крупп», «Юнкере», «Рейнметалл», «Бамаг», «Цейс» и «МАИ» [70] .

 О размахе работы отечественной разведки по линии НТР в этой стране можно 
судить по отчету за 1930 год, который подготовил Союз немецкой промышленности. 
Эта организация основала бюро по борьбе с промышленным шпионажем. По его 
оценкам, ежегодные потери к концу 20-х годов составляли более 800 млн. марок 
или почти четверть миллиарда долларов в год. При этом усилия в борьбе со 
шпионажем, предпринятые Союзом немецкой промышленности, почти не имели успеха. 
Объяснение простое — советской разведке удалось внедрить коммуниста в головной 
офис бюро на должность секретаря.
 Германская полиция, которая в начале 30-х годов организовала специальное 
подразделение для борьбы с промышленным шпионажем, с ужасом констатировало