музыкального ритма, — ты окажешься в настоящем загоне для скота. Там 
полным-полно религиозных фанатиков, уличных торговцев, передвигающих полисменов,
 которые едва распознают, где ствол, а где приклад их оружия, и, разумеется, 
куча журналистов, которые устраивают потасовки за право обладания лестницами и 
ветвями деревьев, с которых открывается лучший вид на резиденцию.
 Представление, названное Рафо придорожным балаганом РДТА (революционное 
движение «Тупак Амару»), было в самом разгаре. На перекрестке шумная компания 
журналистов, пристраиваясь на складных лестницах, нацеливали телескопические 
объективы своих камер на место, которое специалисты иронично именуют «кризисной 
точкой». Молодые полисмены со щитами в руках разгуливали между журналистами и 
«кризисной точкой».
 На противоположной стороне перекрестка две элегантно одетые женщины держали 
оборону против небольшой банды шаманов племени кечуа, выряженных в цветастую 
церемониальную одежду, предназначенную для изгнания бесов…
 Все происходящее вызывало во мне довольно скверное чувство».
 Начались долгие и трудные переговоры. Кто в них только не участвовал — 
министры правительства, священнослужители, звезды телевидения и эстрады.
 Спустя сутки коменданте Картолини отпустил несколько заложников. Еще через 
неделю, к католическому рождеству, он отобрал 220 наиболее значимых или 
ослабленных заложников и дал им волю.
 Более того, разрешил передать захваченным рождественские подарки и допустил в 
здание представителей Красного Креста. Разумеется, этим воспользовались 
спецслужбы. Теперь у них были глаза и уши в здании посольства — многочисленные 
переговорщики, те, кто вручал подарки, сумели начинить их радиозакладками.
 Тот же Билл Солсбери так рассказывает о встрече со своим старым другом, 
перуанским вице-адмиралом Луисом Гиампиери после его освобождения из заточения 
в захваченном посольстве: «Адмирал Гиампиери удобно расположился на софе 
напротив меня в своем кабинете. Мы говорили о пережитом им, об операции по 
освобождению заложников.
 — Это было военное чудо, — сказал он, — но одновременно и трагедия.
 — Как ты узнал, что агенты правительства установили микрофоны внутри 
резиденции? — задал я вопрос.
 — Я не знал, но предположил, что эта задача будет одной из первоочередных для 
разведки. Вот я и начал говорить в каждый из предметов, который поступал к нам 
с воли. Другие заложники думали, что у меня поехала крыша».
 Наступил новый 1997 год. Переговоры продолжались. Они время от времени 
заходили в тупик. Иногда коменданте Картолини нервничал, грозил расстрелять 
заложников. Но угрозы оставались лишь словами. Видимо, Нестор Серпа понимал: 
если это случится, Фухимори отдаст команду на штурм. Тогда — явная погибель. А 
террористы никак этого не желали. Они рассчитывали только на успех. Мирный 
успех.
 Тем временем служба безопасности Перу не сидела сложа руки. Заместитель 
начальника управления специальных операций (УСО) приехал в командно-штабной 
колледж в пригороде Лимы. Он набирал добровольцев в подразделение по 
освобождению заложников.
 Своих лучших бойцов и офицеров выделил флот — морские силы специальных 
операций (МССО) и спецподразделения морских пехотинцев.
 Таким образом, было сформировано подразделение, утвержден план штурма, 
распределены обязанности. В свою очередь, лучшие специалисты — психологи 
составили психологические портреты террористов. На полигоне военной академии 
выстроили макет здания посольства в натуральную величину.
 Сто сорок лучших спецназовцев, в основном офицеров войск специального 
назначения, а также офицеров и сержантов морской пехоты, распределили по 
подразделениям — в штурмовое, поддержки, безопасности. В отдельную группу были 
выделены снайперы.
 Бойцы морских сил специальных операций не участвовали в операции, так как 
выполняли задания на границе с Эквадором, в бассейне реки Амазонки.
 План операции был таков. Перуанские военнослужащие прокапывают сеть подземных 
ходов, которые выходят на территорию посольства. Так будет организовано 
проникновение в резиденцию.
 Другая группа штурмующих проникнет на территорию посольства, взорвав главные 
ворота. Потом они должны снести дверь посольства и пройти внутрь здания.
 Третья группа должна была атаковать резиденцию с тыла, через проход в ограде.
 Снайперское подразделение было готово уничтожить любого террориста.
 Хорошо сработала разведка. Первые агенты проникли в резиденцию японского посла,
 когда президент Фухимори 20 декабря разрешил прессе взять интервью у 
террористов и заложников. Потом микрофоны встраивались в передаваемые в 
захваченное здание посольства библии, матрацы, картины, контейнеры для воды и 
пищи.
 Когда адмирал Гиампиери «предложил свои услуги», ему передали несколько гитар 
и настольные игры. «Сумасшедший адмирал» теперь постоянно напевал набор 
каких-то несуразиц под гитару. Но в этих несуразицах содержалась информация о 
количестве террористов, их вооружении, расположении в здании. Словом, все то, 
что было очень ценным для разведки.
 В ходе подготовки к операции свою «положительную» роль, как всегда, сыграла 
пресса. Вездесущие журналисты заметили, что полицейские фургоны каждую ночь 
разъезжают туда — обратно рядом с домами, расположенными у резиденции японского 
посла.
 Сразу же в газетах, журналах, на телевидении появились комментарии — на этих 
машинах вывозится земля из туннелей, которые прокладываются в сторону