наконец-то разобраться с той же Англией, а заодно и с Францией за унижение 
Германии после Первой мировой войны.
В одном из аналитических документов британской разведки, который 25 января 1939 
г. министр иностранных дел лорд Галифакс докладывал кабинету министров, так и 
говорилось, что «…в конце прошлого года (т.е. 1938 г. - A.M.) и в текущем 
месяце мы начали получать сведения, что мысли руководителей Германии обращены 
теперь в другую, опасную для нас сторону». А всего через три дня, т.е. 28 
января 1939 г., тот же Галифакс секретно отписал президенту США Рузвельту: 
«Начиная с ноября 1938 г. появились признаки, со временем становившиеся все 
более определенными, что Гитлер наметил дальнейшие внешние авантюры на весну 
1939 г… Донесения показывают, что Гитлер, поддерживаемый Риббентропом, 
Гиммлером и другими, рассматривает возможность нападения на западные державы в 
качестве предупредительной операции, за которой последуют действия на Востоке».
Естественно, что один на один или даже совместно с той же Францией разбираться 
в кровавой драке со столь «любовно» выпестованным коричневым диктатором 
корыстно мудрым англичанам ой как не хотелось. Уж если и суждено таковому быть, 
то лучше всего это делать совместно с США, ибо после мюнхенской сделки с 
Советами было бы очень трудно договориться, хотя, как известно из истории, и в 
тех условиях Москва не захлопывала двери. А о том, чтобы США пристегнулись бы к 
британской колеснице, «добрая старая» Англия мечтала столь откровенно, что это 
не прошло мимо внимательных глаз советской разведки еще в начале января 1937 г. 
Однако как сдвинуть Рузвельта с этой мертвой для Великобритании позиции 
изоляционизма, как вынудить его сделать то, о чем он говорил еще в январе 1937 
г. в конфиденциальной беседе со специальным представителем премьер-министра 
Великобритании сэром Рэнсименом? Поскольку конфиденциальной эта беседа была 
только для них, но не для советской разведки, то уже тогда, в конце января 1937 
г., было известно, что в ответ на откровенное признание Рэнсименом того, что 
Лондон ожидает войны не позднее 1938 г., Рузвельт, в частности, ответил 
следующее: «Если произойдет вооруженный конфликт между демократией и фашизмом, 
то Америка выполнит свой долг».
Но более всего камнем преткновения было это самое «если», потому как на 
невинную овцу Великобритания после Мюнхена явно не тянула, к тому же после 
этого события ни один более или менее нормальный политический деятель на Западе 
не доверял правительству Н. Чемберлена и ему лично. А в США и вовсе существовал 
острый дефицит доверия к тогдашнему британскому правительству, в каждом 
действии которого и Рузвельт, и его ближайшее окружение с едва скрываемым 
возмущением усматривали попытку любым путем добиться односторонних выгод для 
Британской империи. А вот укреплял Рузвельта и его ближайшее окружение в этом 
не кто иной, как экс-президент раздавленной Гитлером под патронажем Чемберлена 
Чехословакии - Эдуард Бенеш. Он едва ли не каждый день встречался то с 
Рузвельтом, то с различными представителями его ближайшего окружения, особенно 
же с имевшим тогда колоссальное влияние и на президента лично, и вообще на 
администрацию Белого дома министром финансов Генри Моргентау. Естественно, что 
очень часты были и встречи с советским послом Уманским.
Именно в тот момент Бенеш был не только экс-президентом преданной Англией и 
Францией Чехословакии, но и до крайности оскорбленным той же Англией и 
человеком, и главой государства, отчего он и эмигрировал в США. Дело в том, что 
не без помощи Сталина ему стали известны на редкость нелестные характеристики 
Чехословакии, ее народа и его самого, которые британская дипломатия под 
одобрение лично Н. Чемберлена выдавала в канун Мюнхена. Не впадая в 
дипломатические изыски, британская дипломатия тогда вовсю оперировала такими 
определениями, как например, «чехословаки - самая свиноголовая раса», а Бенеш - 
выпускник трех престижнейших университетов Европы - «самый свиноголовый в своем 
стаде».
…Не следует думать, что Париж: сильно отставал от Лондона по части хамства - в 
одной из французских газет в первых числах мая 1938 г. было опубликовано не 
менее «лестное» для Праги выражение о том, что-де «кости одного французского 
солдатика стоят больше, чем все чехословаки вместе». И это Франция, которая 
была обязана защищать Чехословакию?!
Именно по этой причине Бенеш эмигрировал не в Англию, а в США, - в Лондон он 
вернулся только после 10 мая 1940 г., когда пало правительство Чемберлена, а 
премьер-министром стал Уинстон Черчилль.
К тому же и Сталин помог самому экс-президенту - советская разведка под 
расписку выдала ему на «мелкие расходы» 10 тысяч долларов США (большие тогда 
деньги), а также спасла людей из ближайшего окружения Бенеша и даже помогла 
вывезти архивы чехословацкого правительства.
Британская разведка прекрасно знала об этом - и у нее в окружении Бенеша была 
своя агентура, не говоря уже о том, что его всю жизнь «пасли» лучшие британские 
разведчики.
Но британская разведка знала еще и то, что Эдуард Бенеш еще со времен Первой 
мировой войны являлся ее агентом, в первую очередь, если по-современному, 
агентом влияния - в одном из секретных меморандумов известного в те годы 
британского разведчика-специалиста по психологической войне - Уикхэма Стида - 
он так и назван: агент британской разведки…
И вот теперь этот весьма исправно помогавший Великобритании и ее разведке в 
осуществлении многих политических и прочих интриг агент влияния чуть ли не с 
четвертьвековым стажем сотрудничества - с 1915 по 1939 г. - употребляет все 
свои силы и влияние фактически против Великобритании!
Как переломить ситуацию? Как заставить Бенеша помалкивать? Как максимально 
полно дезавуировать ценность всего того, что он наговорил Рузвельту, в т.ч. и с