обстоятельствах не бывают случайными. А это означает, что французскую разведку 
очень убедительно попросили «не трогать Кривицкого». И попросить столь 
убедительно могла только британская разведка, потому как, во-первых, у нее 
имелись давние, еще со времен Первой мировой войны тесные контакты с 
французскими коллегами. Во-вторых, британская разведка лучше, чем французская 
контрразведка, знала об истинных масштабах проникновения советский разведки в 
госструктуры Франции, в т.ч. и в спецслужбы. Утечка секретной информации из 
различных госструктур Франции в середине 30-х годов прошлого века вообще была 
притчей во языцех.
…Например, как документально установила советская разведка еще в середине 1936г.
, во время конфиденциальной беседы с британским послом в Берлине по вопросу о 
воздушном пакте и обмене техническими данными о ВВС Великобритании и Германии, 
Гитлер, выразив согласие на этот обмен с Англией, категорически отказался от 
аналогичного же обмена с Францией, мотивируя свой отказ тем, что все данные о 
ВВС Германии немедленно попадут в руки СССР. В этом он был прав…
Естественно, что вслед за утечкой не замедлила бы последовать и расплата - 
пример быстрой ликвидации перебежавшего к англичанам Рейсса был слишком свеж, 
чтобы его игнорировать…
В- третьих, именно в тот период британская разведка оказала французским 
коллегам неоценимую услугу: максимально использовав данные своей разветвленной 
агентурной сети, она составила и передала французской разведке и контрразведке 
очень длинный и подробный список действующей во Франции гитлеровской агентуры. 
Вот откуда у французской контрразведки столь внушительные успехи в борьбе с 
нацистскими спецслужбами во второй половине 30-х годов XX века. Естественно, 
что услуга за услугу -мы вам помогли, а вы не трогайте Кривицкого. Однако 
подобная просьба не являлась каким-то простым взаимозачетом услуг. Прежде всего 
следует принять во внимание то обстоятельство, что с начала 1937 г. в высших 
правительственных и военных сферах Франции активно действовал известный 
британский разведчик Кеннет де Курси, впоследствии герцог Грантмесниль-Лоррейн. 
Он был очень влиятельным, располагавшим мощными связями в различных, не 
исключая и королевского двора, кругах Великобритании лицом, был весьма близок с 
тогдашним заместителем главы британской разведки - знаменитым Стюартом Мензисом 
(впоследствии стал ее главой). Кеннет де Курси был убежденным сторонником идеи 
сближения Англии с Германией для совместной борьбы с СССР - в этом он видел 
возможность укрепления и сохранения Британской империи. Именно он первым 
сообщил Мензису, что в случае войны Франция воевать не намерена и подпишет с 
Германией мир. А Лондон, как это известно исстари, воевать любит, но только 
чужими руками и чужой кровью. И в то же время, в середине 30-х годов прошлого 
столетия во всех основных центрах силы в мире окончательно возобладала та точка 
зрения, что в грядущей войне победа будет на той стороне, к которой примкнут в 
качестве союзника США.
А президент США Франклин Делано Рузвельт, искусно укрываясь пресловутым в те 
годы американским изоляционизмом, не проявлял никакого желания, по крайней мере 
в то время, открыто солидаризироваться с политикой Великобритании по 
умиротворению Гитлера на британских принципах. Рузвельт откровенно выжидал 
наиболее выгодного для США момента, чтобы влезть в общеевропейские разборки и 
добиться американского же господства в Европе. Прислуживать же Лондону у него 
не было никакого желания.
Как документально установила советская разведка еще в конце января 1937 г., 
Великобритания с нетерпением ожидала именно войны и именно же не позднее 1938 г.
 Но вот оставаться один на один с Гитлером Лондону не особо хотелось - не для 
того он привел к власти этого коричневого фюрера и столь заботливо патронировал 
его агрессивным устремлениям. Договариваться же с Советами у Лондона и вовсе не 
было никакого желания, по крайней мере в то время. Надежды на США стали и вовсе 
призрачными, когда в октябре 1937 г. уже со вторым визитом (первый состоялся 
еще в 1936 г.) в неофициальном порядке Германию посетил знаменитый в те годы 
американский летчик полковник Чарльз Линдберг, восторженно относившийся и к 
Германии, и к нацистам. Линдберг являлся фактически символом влиятельнейшей в 
Америке изоляционистской организации «Америка - прежде всего», которая открыто 
призывала не лезть в европейские дела. А к его мнению в Вашингтоне тогда 
всерьез прислушивались. Великобританию же чрезвычайно беспокоил американский 
изоляционизм, вследствие чего именно в то время по рекомендации созданного еще 
в 1936 г. Объединенного Комитета по разведке МИ-6 начала осуществление мощной 
пропагандистской кампании в США с целью сломить влияние изоляционистов. 
Непосредственно эту работу вел нью-йоркский разведывательный центр МИ-6.
Именно в такое время объявляется Вальтер Германович Кривицкий и чуть ли не с 
порога предупреждает британскую разведку о возможности заключения между СССР и 
Германией договора, наподобие того, что впоследствии был заключен 23 августа 
1939г., причем со ссылками на некую тайную миссию Д.В. Канделаки. Естественно, 
что в МИ-6 были довольны - Кривицкий явно претендовал на роль Колумба, тем 
более на базе слухов, пущенных самой же британской разведкой. Но факт остается 
фактом, и не использовать подвернувшийся случай не в традициях британской 
разведки. Она настолько была рада этому случаю, что сначала даже не обратила 
внимания на то, что в одном из первых интервью Кривицкий открыто намекнул на 
наличие советской агентуры в британском МИД-е. Ее внимание привлекло 
обстоятельство, что в уста Кривицкого можно было вложить то, чего сам Лондон 
опасался пуще чумы и даже коммунизма - идею о советско-германском 
военно-геополитическом альянсе. А затем, развернув соответствующую 
пропагандистскую деятельность, как следует попугать подобной угрозой Рузвельта 
и сломить его изоляционизм.