советское                и партийное руководство. 23 марта главком Й. Вацетис 
доложил В.                Ленину /Ульянову/ о плане совместных действий, 
которые предполагались                между Красной Армией и армией Советской 
Венгрии. Именно на Украинский                фронт возлагалось задание 
установить непосредственную и тесную связь                с советскими войсками 
в Венгрии. В одной из телеграмм В. Ленин /Ульянов/                указывал Х. 
Раковскому: "+Еще раз напоминаю наиважнейшие два                задания: прорыв 
через Буковину и взятие Ростова".
               Но в том то и дело, что второе задание в начале апреля под 
влияние                отдельных побед многим военным казалось уже выполненным. 
В. Антонов-Овсеенко                в докладной записке от 31 марта на имя Х. 
Раковского ставил вопрос                о необходимости возвращения с Южного 
фронта ранее переданных ему                украинских частей: "Нужно требовать 
поддержки. Наши задачи                как тех, кто стоит в начале коридора в 
Европу, огромны. Нам должны                возвратить взятое на Южный фронт и 
немедленно+ Южный фронт полностью                справится. Жду ответа". 
Недооценивал положение на Южном фронте                и председатель 
Реввоенсовета республики Л. Троцкий. В своих публичных                
выступлениях и приказах в начале апреля он неоднократно утверждал,              
  что ликвидация деникинцев окончится в ближайшие две недели, поскольку         
       главная преграда здесь - весенние паводки на реках и размокшие дороги.
               В то время бригада Махно продолжала наступление в направлении 
Таганрога,                как того и требовали приказы и директивы. 1 апреля им 
удалось захватить                Новониколаевку, что на восток от Мариуполя, 
потом село Безымянку,                Весело-Вознесенское и еще рад населенных 
пунктов. До Таганрога оставалось                46 верст. Действуя в узкой 
полосе вдоль побережья Азовского моря,                3-я Заднепровская бригада 
еще больше отрывалась от других частей                дивизии. Практически 1-я 
Заднепровская дивизия как единое целое                перестала существовать, 
1-я ее бригада во главе с Григорьевым создала                ядро Одесской 
группы войск, 2-я - Крымской, которая по инициативе                П. Дыбенко 
успешно вела ранее не запланированную операцию по освобождению                
Крыма. В первую очередь такая ситуация отразились на снабжении бригады.         
       Махновцам приходилось самим обеспечивать себя боеприпасами, оружием,     
           хлебом и обмундированием. Это, в свою очередь, еще больше усилило    
            и без того сильные самоуправские тенденции в бригаде. 
Переформирование                повстанческих отрядов в регулярную войсковую 
единицу, как признавал                позднее в воспоминаниях В. 
Антонов-Овсеенко, было проведено в свое                время формально. Для 
этого в условиях военных действий не было достаточных                
возможностей. Ряд документов подготовленных политработниками в марте            
    1919 г., свидетельствует о сложном и противоречивом положении бригады.      
          Так политкомиссар бригады 5 марта докладывал: "+ Штаб полностью       
         еще не организован, в связи с отсутствием специалистов и технических   
             сил нет возможности быстро поставить /это дело/ на правильный путь.
                В данный момент есть полковые политические комиссары в трех 
полках                и послано по одному политработнику в полк. Во всей 
бригаде нет ни                одной коммунистической ячейки, + литературы и 
библиотек нет, красноармейцы                жаждут газет, как хлеба. К 
командному составу относятся по-товарищески,                тех, кто, на их 
взгляд не подходят, переизбирают. В освобожденных                от врага 
городах бывали беспорядки, которые устраивались несознательными                
красноармейцами и бандами, которые пролезли в Красную Армию. Для                
ликвидации беспорядков применялись серьезные меры. В прифронтовой               
 полосе состояние удовлетворительное. Со стороны противника есть                
много перебежчиков, даже с оружием в руках. В занятых местностях                
организуются революционные комитеты, сельские и волостные Советы.               
 Продовольствие для красноармейцев выискивается большей частью на               
 местах. К Советской власти население относится с уважением. Белогвардейцев     
           и петлюровцев ненавидят. Контрреволюционного элемента пока не 
наблюдается+,                мобилизации не было, в армию идет много 
добровольцев, однако не                хватает оружия и обмундирования". 
Близкий по смыслу отзыв о                состоянии в бригаде Махно дала 
"комиссия ¦ 7" Высшей войсковой                инспекции УССР в середине марта: 
"Части батьки Махно крепко                проникнуты духом и тенденциями 
бесшабашного вольного Запорожья.                Бригада по состоянию больше 
похожа на отдельные партизанские отряды+                Настроение частей 
революционное, боевое, бодрое. Сильные духом,                они маленькими 
отрядами победно двигаются под огнем противника вперед.                
Деклассированных элементов в бригаде много+ Анархистский штаб под               
 видом выборности командного состава проводит своих людей, ставленников         
       Махно. Среди командного состава все же есть порядочные люди, сторонники  
              коммунизма+ Следует отметить, что недостатки интендантского 
снабжения                дополняются реквизициями, мародерством".
               Обособленность бригады, слабое взаимодействие её с правым 
флангом                13-й армии беспокоили главком Й. Вацетиса. Еще 26 марта 
предложил                В. Антонову-Овсеенко передать ее в распоряжение Южного 
фронта. Командование                Укрфронта не хотело лишаться полностью 
боеспособной бригады, которая                вела активные боевые действия, и 
медлило с выполнением приказа.                Даже когда главком повторил его