и от революции. Таким образом, создавалось положение, при котором        весь 
трудовой и революционный народ попал под надзор и управление людей        
чуждых трудящимся, склонных к произволу и насилию над ними. Так проявилась      
  диктатура партии коммунистов-большевиков. Это создало в массах озлобление,    
    протест и враждебное настроение к существующему порядку. Этим, 
воспользовался        Григорьев в своей авантюре. Григорьев предатель революции 
и враг народа,        но партия коммунистов-большевиков является не меньшим 
врагом труда. Своей        безответственной диктатурой она создала в массах 
озлобление, которым сегодня        воспользовался Григорьев, а завтра 
воспользуется какой-либо другой авантюрист.        Поэтому изобличая атамана 
Григорьева в предательстве революции, мы в то        же время требуем к ответу 
коммунистическую партию за григорьевское движение.
       Мы снова напоминаем трудовому народу, что избавления от окружающего его  
      гнета, насилия и нищеты народ может достигнуть только своими народными 
усилиями.        Никакая смена властей не поможет ему в этом. Только через свои 
свободные        рабоче-крестьянские организации трудящиеся могут достичь 
берегов социальной        революции - полной свободы и подлинного равенства. 
Смерть и гибель предателям        и врагам народа! Долой национальную вражду! 
Долой провокаторов! Да здравствует        всеобщая сплоченность рабочих и 
крестьян! Да здравствует всемирная свободная        трудовая коммуна!
       Подписали: Коллегия штаба дивизии войск имени Батько-Махно. Члены 
Коллегии:        Батько-Махно, А. Чубенко, Михалев-Павленко, А. Ольховик, И. М. 
Чучко, Б.        Карпенко, М. Пузанов, В. Шаровский, П. Драйвов, Б. 
Веретельников.
       Присоединились: Члены Исполкома Совета раб. крестьян, и кр.-арм. 
депутатов        г. Александровска: Предс. Уездного Исполкома Андрющенко, Завед.
 отд. Упр.        Шпота, Завед. отд. Гаврилов, Член горисполкома политком А. 
Бондарь".

 Обращение это было в громадном количестве экземпляров распространено среди     
   крестьян и на фронте и отпечатано особо в главном органе 
повстанцев-махновцев        "Путь к Свободе" и в анархической газете "Набат".
       Григорьевская авантюра так же быстро пошла ко дну, как быстро она 
всплыла        на поверхность. Она привела к нескольким еврейским погромам, из 
которых        один - в г. Елисаветграде - имел огромные размеры. В результате 
широкие        повстанческие массы быстро отошли от Григорьева. Крестьянство не 
могло его        поддерживать, ибо видело в нем пустоту. Григорьев остался с 
отрядом в несколько        тысяч человек, укрепившись в Александрийском уезде 
Херсонской губернии.        Тем не менее, эта авантюра причинила достаточно 
тревог большевикам. Но как        только для них стала ясна позиция 
гуляй-польского района, они облегченно        и уверенно вздохнули. Советская 
власть стала всюду трубить об отрицательном        отношении махновцев к 
григорьевскому мятежу. Она стремилась использовать        позицию махновцев в 
целях широкой агитации против Григорьева. Имя Махно        не сходило со 
столбцов советской прессы. Телеграммы его перепечатывались.        Его величали 
подлинным стражем рабоче-крестьянской революции. Им даже пугали        
Григорьева, сочинив историю, что Григорьев со всех сторон окружен войсками      
  Махно и будет пленен им или до основания уничтожен.
       Однако все это хвалебное отношение к Махно было лицемерным и 
продолжалось        недолго. Лишь только опасность со стороны Григорьева 
миновала, началась        прежняя агитация большевиков против махновщины. 
Приехавший к этому времени        на Украину Троцкий задал тон этой агитации. 
Повстанчество якобы есть движение        богатых кулаков, стремящихся утвердить 
в стране свою власть. Все разговоры        махновцев и анархистов о безвластном 
общежитии трудящихся есть не более,        чем хитрость с их стороны. На самом 
же деле и махновцы, и анархисты стремятся        к своей анархической власти, 
которая есть власть богатых кулаков (газета        "В Пути" ¦ 51, статья 
Троцкого "Махновщина"). Одновременно        с этой заведомо лживой агитацией 
блокада района усилилась до чрезвычайности.        С большими трудностями 
удавалось пробираться в него тем рабочим-революционерам,        которых 
симпатии к независимому и гордому району влекли из далеких мест        России - 
из Иваново-Вознесенска, Москвы, Петрограда, с Волги, Урала и Сибири.        
Доставка патронов и необходимого снаряжения, ежедневно расходуемых на фронте,   
     прекратилась совсем. Еще за две недели до этого, в момент григорьевского   
     мятежа, в Гуляй-Поле приезжал из Харькова Гроссман-Рощин, и ему было 
представлено        тяжелое положение фронта из-за отсутствия патронов и 
снарядов. Представление        это было горячо принято Рощиным, взявшим на себя 
обязанность хлопотать в        Харькове о немедленной высылке на фронт 
необходимого снаряжения. После этого        прошло более двух недель, патроны 
не присылались, положение фронта становилось        катастрофическим. И это в 
такое время, когда деникинцы неимоверно усилились        на фронте полками 
кубанских пластунов и кавказскими формированиями.
       Отдавали ли себе большевики отчет в том, что они делают, и в том, каковы 
       будут последствия их дел в осложнявшейся украинской обстановке?
       Отчет в своих действиях они, конечно, отдавали себе. Тактику блокады они 
       вели в целях низведения к нулю военной силы района. С безоружным легче 
бороться,        чем с вооруженным. Повстанчество без патронов, связанное 
притом тяжелым        деникинским фронтом, легче будет обезоружено, чем то же 
повстанчество, имеющее        патроны. Но в то же самое время большевики не 
отдавали себе никакого отчета        в обстановке всего донецкого района.