итальянский линкор, который тотчас же отошел на северозапад.
      Тем временем наша авиационная разведка заметила на севере другой 
вражеский отряд из 5 крейсеров и 5 эсминцев, находившийся примерно в ста милях 
от приближавшегося английского флота. После воздушных налетов с «Формидебла», а 
также с береговых баз в Греции и на Крите стало ясно, что «Витторио Венето» 
поврежден и не может делать больше 15 узлов. Вечером во время третьей атаки 
самолетов с «Формидебла» было обнаружено, что все корабли противника защищают 
поврежденный линкор своими зенитными батареями. Наши самолеты не пытались 
прорваться сквозь полосу заградительного огня, но повредили тяжелый крейсер 
«Пола», который медленно отделился от других судов и остановился. С 
наступлением темноты адмирал Кэннингхэм решил предпринять атаку эсминцами и 
пойти на риск ночного морского боя с участием своего линейного флота в надежде 
уничтожить пострадавший линкор и крейсер, прежде чем они окажутся под 
прикрытием своих самолетов, базирующихся на береговые аэродромы.
      По пути Кэннингхэм в темноте застиг врасплох два итальянских крейсера 
«Фиуме» и «Зара», вооруженные 8дюймовыми орудиями. Они шли на помощь крейсеру 
«Пола». С ближней дистанции сопротивление «Фиуме» было немедленно подавлено, и 
он был потоплен бортовым огнем 15дюймовых орудий «Уорспайта» и «Вэлианта». 
Крейсер»3ара», атакованный всеми тремя линкорами, вскоре превратился в пылающий 
остов.
      Вслед за тем адмирал Кэннингхэм отвел свой флот, чтобы по ошибке не 
принять собственные корабли за корабли противника, и предоставил своим эсминцам 
расправляться с поврежденным судном и с двумя находившимися при нем эсминцами.
      Наши корабли также нашли и потопили поврежденный крейсер «Пола». В этом 
удачном ночном бою, сопряженном со столь большим риском, английский флот не 
понес вообще никаких потерь. Утром, поскольку наши самолеты не смогли 
обнаружить «Витторио Венето», наш флот вернулся в Александрию. Эта 
своевременная и желанная победа у мыса Матапан положила конец всяким попыткам 
оспаривать господства английских морских сил в восточной части Средиземного 
моря в этот критический момент.
      Экспедиционные войска, отправленные в Грецию, состояли, в порядке их 
погрузки на суда, из английской 1й бронетанковой бригады, новозеландской 
дивизии и австралийской 6й дивизии. Все эти части были полностью оснащены за 
счет других соединений на Среднем Востоке. За ними должны были последовать 
польская бригада и австралийская 7я дивизия. Переброска началась 5 марта. План 
заключался в том, чтобы удержать линию Алиакмона, проходившую от устья реки 
того же названия через Верию и Эдессу к югославской границе. Наши силы должны 
были присоединиться к греческим войскам, дислоцированным на этом фронте, а 
именно – к греческим 12й и 20й дивизиям, каждая из которых состояла из 6 
батальонов и 34 батарей, 19й (моторизованной) дивизии, недоукомплектованной и 
плохо обученной, и примерно 6 батальонам из Фракии. Эта армия, номинально 
равная 7 дивизиям, должна была поступить под командование генерала Вильсона.
      Греческие войска были гораздо слабее 5 хороших дивизий, обещанных 
первоначально генералом Папагосом[16]. Подавляющая часть греческой армии, около 
15 дивизий, находилась в Албании, под Бератом и Валоной, которые она была не в 
состоянии взять. Греки отбили наступление итальянцев, предпринятое 9 марта. 
Остальная часть греческой армии – 3 дивизии и пограничные войска – находилась в 
Македонии, откуда Папагос отказался ее отвести и где после четырехдневных боев, 
последовавших за нападением немцев, она перестала существовать как военная сила.
 Греческая 19я (моторизованная) дивизия, которая присоединилась к этим войскам,
 также была уничтожена или рассеяна.
      Наши воздушные силы в Греции, насчитывавшие в марте всего 7 эскадрилий 
(80 боевых самолетов), сильно страдали изза нехватки посадочных площадок и 
плохой связи. Несмотря на небольшие подкрепления, посланные в апреле, 
английские военновоздушные силы в численном отношении были гораздо слабее 
противника. 2 наши эскадрильи сражались на Албанском фронте.
      Остальные 5, поддерживаемые в ночных операциях 2 эскадрильями 
«Веллингтонов» из Египта, должны были удовлетворять всем прочим нашим нуждам. 
Им противостояло свыше 800 германских боевых самолетов.
      Наступление на Южную Югославию и Грецию было поручено германской 12й 
армии, состоявшей из 15 дивизий, из которых 4 были танковые. Из этого числа 5 
дивизий, включая 3 танковые, приняли участие в наступлении на юг, к Афинам.
      Слабым местом алиакмонской позиции был ее левый фланг, который немцы 
могли обойти, двигаясь через Южную Югославию. С югославским генеральным штабом 
поддерживалась очень слабая связь, и его план обороны и степень 
подготовленности не были известны ни грекам, ни нам. Однако имелась надежда, 
что в труднопроходимой местности, которую придется пересечь противнику, 
югославы сумеют по меньшей мере задержать его на значительное время.
      Эта надежда оказалась необоснованной. Генерал Папагос не считал 
отступление из Албании с целью противодействовать такому обходному движению 
осуществимой операцией. Это не только тяжело отразилось бы на моральном 
состоянии войск, но, поскольку греческой армии так не хватало транспортных 
средств, а коммуникации были столь плохими, общее отступление перед лицом врага 
оказывалось невозможным. Папагос, несомненно, откладывал решение, пока не стало 
слишком поздно. В такой обстановке наша 1я бронетанковая бригада достигла 27 
марта передового района, где через несколько дней к ней присоединилась 
новозеландская дивизия.
      Ранним утром 6 апреля германские армии вторглись в Грецию и Югославию. 
Одновременно были совершены интенсивные воздушные налеты на Пирей, где 
разгружались суда, доставившие наши экспедиционные войска. В эту ночь порт был