что нам приходилось всецело полагаться на доставку грузов с запада. Огромную 
услугу в выполнении этой задачи оказал адмирал Сомервелл со своим соединением 
«Н» из Гибралтара. Маршрут, который военноморское министерство считало самым 
опасным, стал единственным открытым для нас путем. К счастью, в это время 
вторжение в Россию вынудило Гитлера отозвать с Сицилии свою авиацию, что 
обеспечило передышку Мальте и позволило нам вернуть себе господство в воздухе 
над Мальтийским проливом. Это не только облегчило подход караванам с запада, но 
и дало нам возможность наносить более сильные удары по транспортам и грузовым 
судам, доставлявшим подкрепления Роммелю.
      Были успешно проведены два довольно больших каравана. Переход каждого из 
них явился трудной морской операцией. В июле на Мальту прибыл конвой из 6 
грузовых судов и было выведено 7 порожних судов. Через двое суток итальянцы 
предприняли свое единственное серьезное нападение на гавань Валлетта, в котором 
приняли участие около 20 торпедных катеров и 8 подводных лодокмалюток. Части 
портовой обороны, состоявшие главным образом из мальтийцев, почти полностью 
уничтожили нападавших, несмотря на всю дерзость их нападения. В сентябре прошел 
еще один караван из 9 транспортов, потерявший при прохождении всего одно судно. 
Его сопровождал очень сильный эскорт, состоявший из линкоров «Принс ов Уэлс», 
«Родней», «Арк Ройал», 5 крейсеров и 18 эсминцев. Кроме этих основных караванов 
до острова добралось также большое количество других грузовых судов. В общей 
сложности благополучно прибыло 32 судна из 34. В пути они испытали много 
опасностей и доблестно проявили себя. Эти поставки позволили крепости не только 
существовать, но и наносить удары. В течение трех месяцев, по сентябрь 
включительно, английские самолеты, подводные лодки и эсминцы, действуя с Мальты,
 потопили 43 направлявшихся в Африку судна держав оси общим водоизмещением 150 
тысяч тонн, а также 64 судна меньшего тоннажа. В октябре было потоплено в пути 
свыше 60 процентов грузов, предназначавшихся для Роммеля. Вполне возможно, что 
это сыграло решающую роль в борьбе в Западной пустыне в 1941 году.
      В сентябре, как мы сейчас знаем, германский адмирал, находившийся при 
итальянском верховном командовании, сообщал:
      
      «Сейчас, как и всегда, на Средиземном море господствует английский флот...
 Итальянский флот не смог воспрепятствовать операциям военноморских сил 
противника, но во взаимодействии с итальянской авиацией он все же помешал 
английским конвоям регулярно использовать средиземноморский маршрут... Самым 
опасным оружием англичан являются подводные лодки, особенно те, которые 
действуют с Мальты. За освещаемый период отмечено 36 атак подводных лодок, из 
них 19 успешных... Изза слабости итальянской авиации на Сицилии за последние 
несколько недель возросла угроза с Мальты германоитальянскому морскому пути в 
Северную Африку... Кроме того, с Мальты почти ежедневно совершаются налеты на 
Триполи. За последнее время участились налеты английской авиации на итальянские 
морские порты на Сицилии... Соединения итальянской авиации, размещенные сейчас 
на Сицилии и в Северной Африке, недостаточны, чтобы воспрепятствовать операциям 
английских военновоздушных и морских сил... Я еще раз серьезно предостерегаю 
против недооценки опасностей, порождаемых положением на Средиземном море». 
      
      Успех описанных выше мер не рассеял моей тревоги по поводу промедления в 
Пустыне и прибытия подкреплений к Роммелю, и я требовал от военноморского 
министерства, чтобы были приложены еще большие усилия. Особенно мне хотелось, 
чтобы на Мальте базировалось новое соединение надводных кораблей.
      Этот курс был принят, хотя для претворения его в жизнь требовалось время. 
В октябре на Мальте был создан ударный отряд, известный под названием 
соединения «К», состоявший из крейсеров «Орор» и «Пинелопи» и эсминцев «Лэнс» и 
«Лайвли». Это соединение оказало важные и своевременные услуги.
      В это время я преследовал более широкие цели. В войне всегда желательно, 
хотя и не всегда возможно, составлять планы на будущее. Затишье, последовавшее 
за решением Окинлека отложить наступление, и успешная Персидская кампания 
создали для этого благоприятную обстановку. Со всех точек зрения я считал в то 
время желательным доставить на Восток максимальные подкрепления, какие только 
позволял тоннаж наших судов. Я не мог знать, как обернется предстоящая битва в 
Пустыне или как долго продержится русский фронт на Кавказе. Кроме того, всегда 
существовала японская угроза со всеми вытекавшими из нее потенциальными 
опасностями для Австралии и Новой Зеландии. Мне хотелось перебросить на Восток 
еще две английские дивизии. Если бы они могли обогнуть мыс Доброй Надежды 
примерно к концу этого года, у нас было бы в наличии коечто существенное на 
случай непредвиденных обстоятельств. В сущности, это был бы тот подвижной 
резерв, тот «маневренный кулак», который один только мог обеспечить свободу 
выбора в час нужды. Я постиг это в суровой школе, где уроки даются зачастую 
лишь однажды.
      Поэтому я стремился создать двойную гарантию, перебросив еще две дивизии 
для армии, действующей в Пустыне, а также иметь подвижной резерв для других 
нужд или непредвиденных событий на Среднем Востоке. Однако для этого у нас не 
было судов. Все суда, без которых можно было обойтись на Атлантическом океане, 
были использованы в составе конвоев, совершавших путь вокруг мыса Доброй 
Надежды, а также из Австралии и Индии. Но растущая сердечность моей переписки с 
президентом Рузвельтом внушала мне уверенность, что он одолжит мне несколько 
быстроходных американских транспортов.
      Я обратился к президенту Рузвельту.
      
      Бывший военный моряк – президенту Рузвельту