тал, поднять авторитет Италии в 
Европе, чем присоединить Абиссинию к недавно созданной итальянской империи.
      Я очень не хотел, чтобы в этой грозной борьбе против перевооружающейся 
нацистской Германии, которая, как я чувствовал, неумолимо приближалась, Италия 
отошла от нас и даже перешла в противоположный лагерь. Не могло быть сомнений, 
что, если нападение одного члена Лиги Наций на другого в этот критический 
момент не вызовет негодования, это, в конечном счете, разрушит Лигу как фактор, 
сплачивающий силы, которые одни только способны были удержать в узде мощь 
возрождающейся Германии и ужасную угрозу Гитлера. Все то, что могла бы дать или 
отнять Италия, не стоило того, что могло бы принести восстановленное величие 
Лиги Наций. Поэтому, если Лига готова была применить объединенные силы всех 
своих членов для обуздания политики Муссолини, нашим священным долгом было 
принять участие в этом и сыграть достойную роль.
      Уже со времени конференции в Стрезе стало ясно, что Муссолини готовится 
захватить Абиссинию. Было очевидно, что английское общественное мнение 
враждебно отнесется к такому акту итальянской агрессии. Те из нас, кто видел в 
гитлеровской Германии угрозу не только для мира, но и для нашего существования, 
страшились этого перехода державы первого ранга, какой в то время считалась 
Италия, с нашей стороны на противоположную.
      С наступлением лета началось непрерывное движение итальянских воинских 
транспортов через Суэцкий канал, и в результате на восточной границе Абиссинии 
были сосредоточены крупные силы и большое количество военного снаряжения. 24 
августа кабинет принял решение и объявил, что Англия выполнит свои 
обязательства, вытекающие из заключенных ею договоров и устава Лиги Наций. Это 
немедленно вызвало кризис в районе Средиземного моря.
      К этому времени министр по делам Лиги Наций Антони Иден, который занимал 
положение, почти равное положению министра иностранных дел, уже в течение 
нескольких недель находился в Женеве, где ему удалось убедить ассамблею в 
необходимости санкций против Италии в случае ее вторжения в Абиссинию. Санкции 
означали лишение Италии всякой финансовой помощи и товарных поставок и оказание 
всей финансовоэкономической помощи Абиссинии. Для такой страны, как Италия, 
которая по многим видам материалов, необходимых для войны, зависела от 
беспрепятственного импорта из заморских стран, это было действительно 
колоссальной помехой. Рвение, проявленное Иденом, его выступление, 
провозглашенные им принципы привлекли основное внимание ассамблеи. Министр 
иностранных дел сэр Сэмюэль Хор, прибыв 11 сентября в Женеву, сам обратился к 
ассамблее:
      
      «Прежде всего я хочу подтвердить поддержку Лиги правительством, которое я 
представляю, и интерес английского народа к коллективной безопасности... В 
соответствии со своими точными и ясно выраженными обязательствами Лига и вместе 
с ней моя страна стоят за коллективные меры по поддержанию устава во всей его 
полноте и, в частности, за неуклонное и коллективное сопротивление всем актам 
неспровоцированной агрессии». 
      
      Я вспоминаю, что, несмотря на мою озабоченность германской проблемой и 
несмотря на то, что мне не очень нравилось, как велись в то время наши дела, 
эта речь произвела на меня огромное впечатление, когда я прочел ее под лучами 
солнца Ривьеры. Она всех взволновала и вызвала широкие отклики в Соединенных 
Штатах. Она сплотила в Англии всех, кто выступал за неустрашимое сочетание 
справедливости и силы. Это, по крайней мере, была политика. Если бы оратор 
понимал, какие колоссальные возможности открылись в этот момент перед ним, он, 
может быть, действительно смог бы в течение некоторого времени вести за собой 
мир.
      Вескость этих заявлений проистекала из того факта, что за ними, как и во 
многих случаях в прошлом, имевших жизненно важное значение для прогресса и 
свободы человечества, стоял британскив состав правительства или нет. Они, конечно, 
были бы весьма рады обойтись без меня. В известной мере решение этого вопроса 
зависело от большинства, которое им удалось бы получить на выборах.
      Я одержал победу на выборах в избирательном округе Эппинг, отстаивая 
необходимость перевооружения и строгого и добросовестного проведения политики 
санкций. В общем я поддерживал правительство и, хотя многие из моих 
друзейконсерваторов были оскорблены моей почти непрекращавшейся критикой 
мероприятий, проводимых правительством, я был избран значительным большинством.
      Повсюду шли разговоры о том, что меня нужно ввести в правительство в 
качестве морского министра. Но как только были объявлены цифры, 
характеризовавшие масштабы победы Болдуина, последний, не теряя ни минуты, 
заявил через центральный совет[10], что не было ни малейшего намерения включать 
меня в состав правительства. Этим путем он в какойто мере оплатил свой долг 
пацифистской депутации, которую принимал за несколько дней до выборов. В печати 
было немало насмешек по поводу того, что меня не включили в состав 
правительства.
      Министр иностранных дел сэр Сэмюэль Хор проездом через Париж в Швейцарию, 
куда он направился на вполне заслуженный зимний отдых, беседовал с Л авалем, 
тогда еще французским министром иностранных дел. Результатом э