дело зашло дальше первоначального плана чисто французской экспедиции. Мои 
коллеги обсудили подробности высадки шести различных групп на рассвете на 
побережье близ Дакара с целью распылить усилия обороняющихся, исходя из 
предположения, что сопротивление будет оказано. Военный кабинет одобрил план, 
учтя соображения министра иностранных дел относительно возможности объявления 
войны вишистской Францией. Оценив обстановку, насколько я это мог сделать, я 
пришел к выводу, что этого не произойдет. Теперь я сосредоточил свои помыслы на 
этом мероприятии. Я утвердил назначение командующими экспедицией вицеадмирала 
Джона Кэннингхэма и генералмайора Ирвина.
      Теперь нам угрожали две опасности – проволочки и просачивание сведений об 
операции, причем первая опасность усугубляла вторую. В этот период войска 
Свободной Франции в Англии представляли собой отряд изгнанных героев, поднявших 
оружие против правительства, управлявшего их страной. Они были готовы стрелять 
в своих соотечественников и пойти на то, чтобы английские орудия топили 
французские военные корабли.
      Не обошлось без задержек. Мы рассчитывали нанести удар 8 сентября, но 
затем стало очевидно, что основные силы должны сперва попасть во Фритаун, чтобы 
пополнить запасы горючего и окончательно подготовиться. План был основан на том,
 что французские военные транспорты должны подойти к Дакару за 16 дней, идя со 
скоростью 12 узлов. Однако выяснилось, что транспорты с автомашинами могут 
делать лишь 8 – 9 узлов, причем об этом стало известно лишь в момент, когда уже 
велась погрузка, и поэтому перегрузка на более быстроходные суда, связанная с 
новой потерей времени, не дала бы никакой выгоды. В общем, десятидневная 
отсрочка по сравнению с первоначальной датой стала неизбежной: пять дней изза 
просчета в скорости судов, три дня – изза непредвиденных неполадок с погрузкой 
и два дня – ввиду необходимости пополнения запасов горючего во Фритауне. Теперь 
приходилось довольствоваться датой 18 сентября.
      20 августа в 10 часов 30 минут вечера состоялось заседание комитета 
начальников штабов с участием генерала де Голля под моим председательством. Как 
видно из документов, я следующим образом суммировал план:
      
      «Англофранцузская армада прибудет в Дакар на рассвете, самолеты сбросят 
вымпелы и листовки над городом, английская эскадра будет стоять на горизонте, а 
французские корабли двинутся к порту. Парламентер на сторожевом катере под 
трехцветным и белым флагами отправится в порт с письмом к губернатору, гласящим,
 что прибыл генерал де Голль с войсками Свободной Франции. Генерал де Голль 
укажет в письме, что он прибыл, чтобы избавить Дакар от нависшей над ним угрозы 
германской агрессии, и привез продовольствие и подкрепление гарнизону и жителям.
 Если губернатор будет сговорчив, все пойдет хорошо; если же нет и если 
береговая оборона откроет огонь, то английская эскадра приблизится. Если 
сопротивление будет продолжаться, английские военные корабли откроют огонь по 
французским батареям, действуя, однако, с крайней осторожностью. Если же будет 
оказано решительное сопротивление, английские силы применят все средства, чтобы 
сломить его. Важно, чтобы операция была завершена и генерал де Голль захватил 
Дакар к ночи». 
      
      Генерал де Голль заявил о своем согласии с этим планом.
      В 6 часов вечера 10 сентября английский морской атташе в Мадриде был 
официально информирован французским военноморским министерством о том, что три 
французских крейсера класса «Жорж Лейг» и три эсминца вышли из Тулона и 
намереваются пройти через Гибралтарский пролив утром 11 сентября. Это была 
обычная процедура, принятая в тот период вишистским правительством, и она 
представляла собой меру предосторожности, к которой оно прибегло лишь в самый 
последний момент. Английский военноморской атташе немедленно сообщил об этом 
морскому министерству, а также адмиралу Норту в Гибралтар.
      Телеграмма была получена в военноморском министерстве в 11 часов 50 
минут вечера 10 сентября. Она была расшифрована и передана дежурному офицеру, 
который в свою очередь передал ее начальнику оперативного управления. Для этого 
офицера, который был полностью осведомлен о дакарской экспедиции, должно было 
быть очевидным, что телеграмма имеет чрезвычайно важное значение. Он не принял 
немедленных мер, а допустил, чтобы она пошла обычным путем вместе со всеми 
телеграммами начальника военноморского штаба. В результате ошибки, допущенной 
оперативным управлением, и медленной реакции министерства иностранных дел на 
другую телеграмму от генерального консула начальник военноморского штаба 
ничего не знал о передвижении французских военных кораблей до тех пор, пока 
телеграмма с «Хотспера» не была вручена ему на заседании начальников штабов 
перед заседанием кабинета. Он немедленно позвонил по телефону в военноморское 
министерство, чтобы отдать приказ «Ринауну» и эсминцам из его соединения 
поднять пары. Все наши меры оказались несостоятельными, три французских 
крейсера и три эсминца прошли через пролив на полной скорости (25 узлов) в 8 
часов 35 минут утра 11 сентября и повернули на юг вдоль побережья Африки.
      Как только военный кабинет был уведомлен об этом, он немедленно дал 
указание военноморскому министру отдать приказ «Ринауну» вступить в 
соприкосновение с французскими кораблями, запросить их о месте их назначения и 
разъяснить, что им не будет разрешено проследовать в какойлибо из 
оккупированных немцами портов. Если бы они ответили, что они идут на юг, то им 
надо было сказать, что они могут следовать в Касабланку, и в этом случае за 
ними надо