моря или с воздуха. Войска, 
которые были бы отрезаны и не смогли сразу получить помощь, не должны были 
ограничиваться простым удержанием своих позиций. Были подготовлены активные 
меры для того, чтобы тревожить противника с тыла, мешать его коммуникациям и 
уничтожать материальную часть, как это весьма успешно делали русские, когда 
немцы хлынули в их страну годом позднее.
      Имелся общий план, разработанный, согласованный и всеобъемлющий.
      Окончательно он был оформлен в следующем виде. Общее командование 
находилось в главном штабе в Лондоне. Вся Великобритания и Северная Ирландия 
были разделены на семь военных округов; последние в свою очередь делились на 
корпусные и дивизионные участки. Округа, корпуса и дивизии обязаны были держать 
определенную часть своих сил в подвижном резерве, выделяя лишь минимум для 
обороны своих собственных позиций. Постепенно в тылу участков побережья были 
созданы зоны обороны в каждом дивизионном и корпусном участке и далее в округах,
 причем вся система оборонительных сооружений простиралась в глубину на 100 
миль или даже больше. А за этим был возведен главный противотанковый рубеж, 
пересекавший Южную Англию и доходивший на севере до Ноттингемшира. Кроме того, 
имелся последний резерв, непосредственно подчиненный командующему всеми 
внутренними войсками. Мы стремились к тому, чтобы этот резерв был возможно 
более крупным и подвижным.
      В рамках этой общей структуры имелось много отклонений. Был специально 
изучен каждый из наших портов на восточном и южном побережье. Прямая 
фронтальная атака на защищаемый порт считалась маловероятной; все эти порты 
были превращены в укрепленные пункты, одинаково способные обороняться как с 
суши, так и с моря. На площади во много тысяч квадратных миль в Англии были 
установлены препятствия, чтобы помешать высадке воздушнодесантных войск. Все 
наши аэродромы, радарные станции и склады горючего, которых летом 1940 года 
насчитывалось 375, нуждались в обороне специальными гарнизонами и своими 
собственными летчиками. Многие тысячи «уязвимых пунктов» – мостов, 
электростанций, складов, важнейших предприятий и т. п. – приходилось охранять 
днем и ночью от диверсий или внезапного нападения. Были подготовлены планы 
немедленного уничтожения ресурсов, которые могли бы в случае их захвата быть 
полезными неприятелю. Уничтожение портовых сооружений, создание воронок на 
главных дорогах, вывод из строя автотранспорта, телефонных и телеграфных узлов, 
подвижного состава и путей, прежде чем мы потеряли бы контроль над ними, – все 
это было запланировано до мельчайших деталей. Однако, несмотря на эти разумные 
и необходимые меры предосторожности, в которых гражданские ведомства неустанно 
помогали военным, вопрос о «политике выжженной земли» не стоял. Народ должен 
был защитить Англию, но не разрушать ее.
      
Глава девятая
Агония Франции 
      
      13 июня я предпринял последнюю поездку во Францию, после чего не был там 
четыре года почти день в день. Французское правительство переехало в Тур, и 
напряженность непрерывно нарастала. Я взял с собой Эдуарда Галифакса и генерала 
Исмея; согласие отправиться с нами выразил также Макс Бивербрук.
      Когда мы прибыли в Тур, выяснилось, что накануне ночью аэропорт подвергся 
ожесточенной бомбардировке. Несмотря на воронки, нашему самолету и всему нашему 
эскорту удалось плавно приземлиться. Все увеличивавшийся развал в делах 
почувствовался сразу. Никто не пришел встречать нас, и, очевидно, никто нас и 
не ждал. На машине начальника аэродрома мы поехали в город, направляясь в 
префектуру, где, как нам сообщили, разместилось французское правительство. 
Никого из влиятельных людей там не было, но нам сказали, что Рейно выехал на 
машине в город и что вскоре должен также прибыть министр внутренних дел Мандель.

      Поскольку время приближалось к 2 часам дня, я настаивал на том, что 
следует позавтракать. Переговорив, мы двинулись по улицам, запруженным машинами 
беженцев. У большинства машин наверху лежал неизменный матрац; машины были 
набиты вещами. Мы разыскали кафе, но оно оказалось закрытым. После некоторых 
объяснений нам подали еду.
      Затем мы вернулись в префектуру, где нас ждал министр внутренних дел 
Мандель. Этот преданный секретарь Клемансо и продолжатель дела его жизни, 
казалось, был в прекрасном настроении. Его точка зрения была проста: нужно 
бороться до конца во Франции для того, чтобы прикрывать переброску возможно 
больших сил в Африку.
      Но вот прибыл Рейно. Вначале казалось, что он находится в подавленном 
состоянии. Генерал Вейган сообщил ему, что французские армии измотаны. Линия 
фронта прорвана во многих местах; беженцы устремились потоком по всем дорогам 
страны. Во многих воинских частях царит беспорядок. Рейно намерен был отправить 
в тот день новое послание Рузвельту и сообщить ему, что пришел последний час и 
что судьба дела союзников находится в руках Америки. Возникает вопрос о 
заключении перемирия и мира.
      Рейно заявил далее, что накануне совет министров поручил ему выяснить, 
какова будет позиция Англии в случае, если произойдет худшее. Сам он ни на 
секунду не забывал о торжественном обязательстве, в силу которого никто из 
союзников не должен заключать сепаратный мир. Генерал Вейган и другие указывали,
 что Франция уже пожертвовала всем ради общего дела. У нее ничего не осталось, 
но ей удалось значительно ослабить общего врага. Поймет ли Великобритания 
суровые факты, с которыми столкнулась Франция? Официальная английская запись 
этой беседы гласит:
      
      «Черчилль сказал, что Великобритания понимает, как много испытаний 
пришлось вынести и приходится выносить Франции сейчас. Приходит и очередь 
Великобритании, и она к этому готова. Она сожалеет о том, что ее вклад в борьбу 
на суше в настоящее время так незначителен вследствие неудач, явившихся 
результатом примененной на севере согласованной стратегии. Англичан