«Я хочу просить вас сформировать правительство».
      Я ответил, что, конечно, сделаю это.
      Король не поставил никаких условий относительно того, должно ли 
правительство быть национальным по своему характеру, и я понял, что официально 
никак не связан в этом вопросе. Но ввиду всего происшедшего и событий, 
приведших к отставке Чемберлена, положение явно требовало сформирования 
национального правительства. Если окажется невозможным прийти к соглашению с 
оппозиционными партиями, конституционно не было препятствий к созданию возможно 
более сильного правительства из всех, кто готов поддержать страну в час 
опасности при условии, что такое правительство сможет завоевать большинство в 
палате общин. Я сказал королю, что немедленно пошлю за лидерами лейбористской и 
либеральной партий, что предполагаю создать военный кабинет из пяти или шести 
министров и надеюсь сообщить ему до полуночи, по крайней мере, пять имен. На 
этом моя аудиенция закончилась, и я возвратился в военноморское министерство.
      Между семью и восьмью часами меня посетил по моей просьбе Эттли. Он 
привел с собой Гринвуда. Я сказал ему, что мне поручено сформировать 
правительство, и спросил, присоединится ли лейбористская партия. Они ответили 
утвердительно. Я предложил им несколько больше трети мест, два места из пяти 
или, быть может, из шести в военном кабинете и попросил Эттли представить мне 
список, чтобы мы могли немедленно обсудить распределение конкретных постов. Я 
упомянул о Бевине, Александере, Моррисоне и Дальтоне, как о людях, чьи услуги 
требовались незамедлительно на высоких постах. Я, конечно, с давних пор знал 
Эттли и Гринвуда по палате общин. В течение одиннадцати лет до войны, занимая 
более или менее независимую позицию, я гораздо чаще приходил в столкновение с 
консервативными и национальными правительствами, чем с лейбористской и 
либеральной оппозициями. Мы приятно побеседовали некоторое время, и они ушли, 
чтобы связаться по телефону со своими друзьями и сторонниками в Борнемуте, с 
которыми они, несомненно, поддерживали тесный контакт в предшествующие 48 часов.

      Я предложил Чемберлену возглавить палату общин в роли лорда – 
председателя совета. Он ответил по телефону, что, принимает предложение, и 
сообщил, что в тот же вечер, в 9 часов, выступит по радио с заявлением о своей 
отставке и с призывом поддержать его преемника и помочь ему. Все это он сказал 
в самых великодушных выражениях. Я попросил лорда Галифакса стать членом 
военного кабинета, сохраняя одновременно пост министра иностранных дел. 
Примерно в 10 часов я послал королю список пяти фамилий, как обещал. Было 
крайне необходимо назначить трех военных министров. Я уже решил, кого назначить.
 Иден должен бы получить военное министерство; Александер – военноморское 
министерство и лидер либеральной партии Арчибальд Синклер – министерство 
авиации. В то же время я брал себе портфель министра обороны, не пытаясь, 
однако, определить масштабы его полномочий.
      Таким образом, вечером 10 мая в начале этой колоссальной битвы я был 
облечен величайшей властью в государстве, которым я с тех пор и управлял во все 
большей мере в течение пяти лет и трех месяцев, пока шла мировая война. В конце 
войны, когда все наши враги безоговорочно капитулировали или собирались это 
сделать, я был немедленно отстранен английскими избирателями от всякого 
дальнейшего ведения их дел.
      В эти последние, насыщенные событиями дни политического кризиса мой пульс 
бился все так же ровно. Я воспринимал все события такими, какими они были. Но я 
не могу скрыть от читателя этого правдивого рассказа, что, когда я около трех 
часов утра улегся в постель, я испытал чувство большого облегчения. Наконецто 
я получил право отдавать указания по всем вопросам. Я чувствовал себя 
избранником судьбы, и мне казалось, что вся моя прошлая жизнь была лишь 
подготовкой к этому часу и к этому испытанию.
      Одиннадцать лет политической жизни, когда я был не у дел, избавили меня 
от обычного партийного антагонизма. Мои предостережения на протяжении последних 
шести лет были столь многочисленны, столь подробны и так ужасно подтвердились, 
что теперь никто не мог возразить мне. Меня нельзя было упрекнуть ни в 
развязывании войны, ни в нежелании подготовить все необходимое на случай войны.
      Я считал, что знаю очень много обо всем, и был уверен, что не провалюсь. 
Поэтому, с нетерпением ожидая утра, я, тем не менее, спал спокойным, глубоким 
сном и не нуждался в ободряющих сновидениях. Действительность лучше сновидений.
      
      
      
Том 2
Их самый славный час 
      
      Тема данного тома: как британский народ удерживал крепость в одиночестве 
до тех пор, пока те, которые до этого были наполовину слепы, не стали 
наполовину подготовленными. 
      
Предисловие автора
      
      В период, охватываемый настоящим томом, на мне лежало тяжкое бремя 
ответственности. Я был премьерминистром, первым лордом казначейства, министром 
обороны и лидером палаты общин. После первых сорока дней мы остались в 
одиночестве; победоносные Германия и Италия вели против нас сокрушительное 
наступление; Советская Россия, сохраняя враждебный нейтралитет, активно 
помогала Гитлеру, а Япония таила неведомую угрозу.
      Однако английский военный кабинет, бдительно и преданно руководивший 
делами его величества, при поддержке парламента, при помощи правительства и 
народов Британского Содружества и империи способствовал решению всех задач и 
одолел всех наших врагов.
      Уинстон Спенсер Черчилль Чартуэлл Узстерхэм, Кент. 1 января 1949 г.
      
Часть первая
Падение Франции 
      
Глава первая
Национальная коалиция 
      
      Медленно надвигавшаяся, долго сдерживаемая яростная буря наконец 
разразилась над нами.