хватало боеприпасов, и их войска были истощены.
      Пресловутая корректность, которая лишала нас всякой стратегической 
инициативы, в равной степени препятствовала всяким эффективным мерам по 
отправке вооружения Финляндии. До сих пор мы сумели послать финнам из наших 
скудных запасов лишь незначительное количество материалов. Во Франции, однако, 
к финнам проявлялось более теплое и глубокое чувство, которое энергично 
поддерживал Даладье. 2 марта, не проконсультировавшись с английским 
правительством, он согласился послать Финляндии пятьдесят тысяч добровольцев и 
сто бомбардировщиков. Мы, конечно, не могли оказать помощь в таком же масштабе. 
Это было гораздо больше, чем позволяло благоразумие, принимая во внимание 
документы, которые были найдены у немецкого майора в Бельгии, и 
непрекращающиеся донесения разведки о непрерывном увеличении германских войск 
на Западном фронте. Однако решили послать пятьдесят английских бомбардировщиков.
 12 марта кабинет решил снова пересмотреть планы десантных операций в Нарвике и 
Тронхейме, за которыми должна была последовать высадка войск в Ставангере и 
Бергене как часть плана оказания более широкой помощи Финляндии, в которую нас 
вовлекли французы. Эти планы должны были быть готовы к исполнению 20 марта, 
хотя необходимое разрешение от Норвегии и Швеции не было получено. Между тем 7 
марта Паасикиви снова отправился в Москву, на этот раз для обсуждения условий 
перемирия. 12 марта финны приняли русские условия. Все наши планы десантных 
операций снова были положены под сукно, и войска, которые сосредоточивались для 
этих операций, были частично рассредоточены. Тем двум дивизиям, которые были 
задержаны в Англии, теперь разрешили отправиться во Францию, и ударные силы, 
которые мы собирались использовать для операций в Норвегии, уменьшились до 
одиннадцати батальонов.
      Тем временем была подготовлена операция «Ройал Мэрии»[64]. Интенсивные 
усилия в течение пяти месяцев, когда приоритет оказывался нуждам 
военноморского министерства, привели к тому, что операция была подготовлена 
точно в срок.
      В верховьях Рейна были размещены готовые нанести удар, как только будет 
получено разрешение, обученные подразделения морской пехоты с морскими 
офицерами адмирала Фитцджеральда, причем каждый солдат был воодушевлен идеей 
нанесения первого удара в войне. В марте вся подготовка закончилась и я наконец 
обратился по этому поводу к моим коллегам и французам. Военный кабинет был 
весьма склонен разрешить мне приступить к осуществлению тщательно 
подготовленного плана наступления и предоставить мне при поддержке министерства 
иностранных дел договориться с французами, как я сумею. В течение всей моей 
жизни я был связан с французами в их войнах и бедах и считал, что они сделают 
для меня не меньше, чем для любого другого иностранца. Но на данном этапе 
«сумерек войны» я не мог сдвинуть их с места. Когда я слишком сильно нажимал, 
они прибегали к методу отказа, которого я не встречал ни раньше, ни 
впоследствии. Даладье заявил мне с сугубо официальным видом, что «сам президент 
республики вмешался» и что «не должно быть никаких агрессивных действий, 
которые могут лишь вызвать репрессии против Франции». Эта идея – не раздражать 
врага – мне не нравилась. Гитлер делал все, что в его силах, чтобы задушить 
нашу торговлю, минируя без всякого разбора наши порты. Мы же били его только 
оборонительным оружием. Повидимому, хорошие, порядочные, цивилизованные люди 
могут сами наносить удары только после того, как им нанесут смертельный удар. В 
эти дни страшный германский вулкан и его подземный огонь был близок к 
извержению. Но притворная война продолжалась еще несколько месяцев. На одной 
стороне – бесконечное обсуждение мелких вопросов, отсутствие какихлибо решений,
 а если решения и принимались, то они потом отменялись, и действовало правило 
«нельзя быть нелюбезным с врагом, вы только рассердите его». На другой стороне 
– роковая подготовка, движущаяся с грохотом огромная машина, готовая обрушиться 
на нас!
      Военное поражение Финляндии вызвало новые последствия. 18 марта Гитлер 
встретился с Муссолини на перевале Бреннер. Гитлер умышленно создал у Муссолини,
 гостем которого он был, впечатление, что немцы не собираются предпринять на 
Западе наступление на суше. 19 марта Чемберлен выступил в палате общин. Ввиду 
усилившейся критики действий правительства в отношении Финляндии он довольно 
детально напомнил всю историю оказания Великобританией помощи финнам. Он 
совершенно правильно подчеркнул, что нашим главным мотивом было стремление 
уважать нейтралитет Норвегии и Швеции, и защищал позицию правительства, не 
спешившего предпринять такие попытки оказания помощи финнам, которые имели мало 
шансов на успех. Поражение финнов погубило правительство Даладье, глава 
которого оказал Финляндии столь заметную, хотя и запоздалую, помощь и которое 
придавало такое значение нашему беспокойству на этот счет.
      21 марта было сформировано новое правительство во главе с Рейно, которое 
обязалось вести войну более энергично.
      Мои отношения с Рейно имели под собой иную почву, нежели с Даладье. Рейно,
 Мандель и я одинаково относились к Мюнхену. Даладье стоял на другой точке 
зрения. Поэтому я приветствовал смену французского правительства и надеялся, 
что теперь будет больше шансов получить согласие на мои речные мины.
      28 марта французские министры приехали в Лондон на заседание 
союзнического верховного военного совета. Чемберлен в своем