определенно вздохнули с облегчением, узнав, что 
«Шпее» вновь появился на пути от мыса Доброй Надежды в Фритаун и потопил два 
судна 2 декабря и одно 7 декабря.
      С самого начала войны коммодору Харвуду поручили особую задачу охраны 
английского судоходства у ЛаПлаты и у РиодеЖанейро. Он был убежден, что рано 
или поздно «Граф Шпее» подойдет к ЛаПлате, где он мог рассчитывать на крупную 
добычу. Коммодор Харвуд тщательно разработал тактику на случай такой встречи. 
Действуя объединенными силами, его вооруженные восьмидюймовыми орудиями 
крейсера «Камберленд» и «Эксетер» и вооруженные шестидюймовыми орудиями 
крейсера «Ахиллес» и «Аякс» могли не только настигнуть, но и уничтожить 
противника. Однако, учитывая необходимость заправки горючим и ремонта, вряд ли 
можно было предполагать, что все четыре корабля окажутся на месте в нужный 
момент. Но даже если бы это и было так, исход дела был спорным. Услыхав, что 2 
декабря был потоплен пароход «Дорик Стар», Харвуд правильно предугадал 
дальнейший ход событий. Хотя «Шпее» находился на расстоянии трех тысяч с лишним 
миль, Харвуд решил, что «Шпее» направится к ЛаПлате. Он рассчитал, что корабль 
появится здесь около 13 декабря. Поэтому он приказал, чтобы все наличные силы 
собрались к ЛаПлате к 12 декабря. «Камберленд», увы, стоял на ремонте у 
Фолклендских островов. Однако утром 13 декабря «Эксетер», «Ахиллес» и «Аякс» 
встретились у скрещения торговых путей у устья реки. И действительно, в 6 часов 
14 минут утра на востоке был замечен дым. Час долгожданного боя приближался.
      Харвуд, находясь на «Ахиллесе», расставил свои силы так, чтобы атаковать 
карманный линкор с разных сторон и заставить его распылить свой огонь. 
Небольшая эскадра Харвуда на полной скорости устремилась вперед. Капитану 1 
ранга Лангсдорфу на первый взгляд показалось, что он имеет дело с одним легким 
крейсером и двумя эсминцами. И он тоже продолжал двигаться вперед на полной 
скорости. Но прошло несколько секунд, и он увидел, с каким противником 
столкнулся, и понял, что ему предстоит бой не на жизнь, а на смерть. Противники 
теперь сближались со скоростью чуть ли не 50 миль в час. Обе стороны начали бой 
почти одновременно.
      Тактика коммодора Харвуда оказалась более выгодной. В самом начале боя 
«Шпее» был накрыт залпами восьмидюймовых орудий «Эксетера». В то же время 
крейсера, вооруженные шестидюймовыми орудиями, также наносили крепкие и 
чувствительные удары. Немецкий линкор оказался с трех сторон под огнем. 
Английская атака становилась слишком жаркой, и скоро корабль повернул, 
прикрывшись дымовой завесой, явно направляясь к реке ЛаПлата. Этот бой длился 
один час двадцать минут. В течение всего остального дня «Шпее» шел в Монтевидео,
 преследуемый по пятам английскими крейсерами, лишь изредка обмениваясь с ними 
огнем. Вскоре после полуночи «Шпее» вошел в Монтевидео, бросил там якорь. На 
корабле занялись устранением повреждений, пополнением запасов, эвакуацией 
раненых на берег, переводом экипажа на немецкое торговое судно и передачей 
донесений фюреру. «Ахиллес» и «Аякс» оставались снаружи, твердо решив довести 
преследование до конца в случае, если «Шпее» решится выйти в море.
      16 декабря капитан 1 ранга Лангсдорф телеграфировал немецкому 
адмиралтейству:
      
      «Нахожусь у Монтевидео. Помимо крейсеров и эсминцев, «Арк Ройал» и 
«Ринаун». Плотная блокада по ночам, ускользнуть в открытое море и прорваться в 
отечественные воды невозможно... 
      Прошу решить, затопить ли корабль, несмотря на незначительную глубину у 
устья реки ЛаПлата, или предпочесть интернирование». 
      
      На совещании под председательством фюрера с участием Редера и Йодля 
решили дать следующий ответ:
      
      «Попытайтесь всеми способами продлить пребывание в нейтральных водах... 
Если возможно, прорвитесь с боем в БуэносАйрес. Никакого интернирования в 
Уругвае. Если придется затопить корабль, попытайтесь основательно разрушить 
судно». 
      
      Когда германский посланник в Монтевидео сообщил, что дальнейший попытки 
продлить 72часовой срок пребывания «Шпее» в Монтевидео оказались тщетными, 
германское верховное командование подтвердило этот приказ.
      17 декабря во второй половине дня со «Шпее» было переправлено более 700 
человек с багажом на немецкое торговое судно, находившееся в порту. Вскоре 
после этого адмирал Харвуд вспоминал, что «Шпее» в 18 часов 15 минут снялся с 
якоря, покинул гавань и медленно направился в море, где его нетерпеливо ожидали 
английские крейсера. В 20 часов 54 минуты, когда солнце уже село, самолет с 
«Аякса» сообщил: «Граф Шпее» взорвал себя». Линейный крейсер «Ринаун» и 
авианосец «Арк Ройал» находились все еще в тысяче миль отсюда.
      Лангсдорф не мог пережить потери своего корабля. Несмотря на то, что его 
поступок был полностью санкционирован правительством, 19 декабря он написал 
следующие строки:
      
      «Теперь только своей смертью я могу доказать, что боевые силы третьей 
империи готовы умереть за честь своего флага. Я один несу ответственность за 
потопление карманного линкора «Адмирал граф Шпее». Я счастлив искупить своей 
жизнью какуюлибо тень, падающую на честь флага. Я гляжу в лицо своей судьбе с 
твердой верой в будущее нации и моего фюрера». 
      
      Той же ночью он застрелился. Так закончился первый вызов со стороны 
надводных кораблей, брошенный английской торговле на океанах. Ни оди