территориальных вод, и американский адмирал отправится завтракать к Мюзелье, 
который, конечно, будет в восторге". - "А если крейсер войдет в территориальные 
воды?" - "Наши корабли сделают положенное предупреждение". - "А если он не 
остановится?" - "Это было бы большим несчастьем, потому что в таком случае наши 
будут стрелять". Иден всплеснул руками. "Я понимаю вашу тревогу, сказал я ему в 
заключение с улыбкой, - но я верю в демократические державы". 

Ничего не оставалось, как поставить на этом точку. 19 января Корделл Хэлл 
принял Тиксье и без всякого видимого неудовольствия стал развивать перед ним 
основы своей политики, которой он следовал до настоящего времени. Немного 
спустя он принял к сведению и ответ, который я ему направил. 22 января Черчилль,
 возвратившись в Англию, просил меня посетить его. Я был у него с Плевеном. 
Премьер-министр, с которым находился Иден, предложил нам от имени Вашингтона, 
Лондона и Оттавы соглашение, по которому все оставалось на островах Сен-Пьер и 
Микелон в том положении, какое там создалось после их присоединения. Но в обмен 
на это мы должны были согласиться, чтобы три правительства опубликовали 
коммюнике, которое в какой-то степени спасет престиж государственного 
департамента. "После чего, - заявил нам английский министр, - никто уже не 
будет вмешиваться в это дело". Мы согласились. Однако никакого коммюнике 
опубликовано не было. Мы сохранили за собой острова Сен-Пьер и Микелон, и все 
разговоры со стороны союзников по этому поводу прекратились. 

Впрочем, какова бы ни была юридическая позиция Вашингтона, какие бы чувства они 
к нам ни питали, вступление Соединенных Штатов в войну вынуждало их 
сотрудничать со "Свободной Францией". Прежде всего это пришлось сделать на 
Тихом океане, где в связи с молниеносным продвижением японцев наши владения в 
Новой Каледонии, а также Маркизские острова, острова Туамоту, острова Общества 
и даже Таити со дня на день могли сыграть существенную роль в стратегических 
замыслах союзников. Некоторые из этих островов уже были использованы в качестве 
авиационных и военно-морских баз. Кроме того, союзников очень интересовал 
каледонский никель, имеющий огромное значение для производства вооружения. 
Вскоре американцы поняли выгоды, которые давало соглашение с нами. Выгоды эти 
были взаимными, ибо в случае опасности мы одни не смогли бы оборонять свои 
острова. Поэтому Национальный комитет по собственной инициативе и 
заблаговременно решил удовлетворить все просьбы американцев в отношении наших 
владений в Тихом океане, но при единственном условии, что они будут уважать 
суверенитет Франции и нашу власть. 

Однако прежде всего необходимо было, чтобы эта власть должным образом 
осуществлялась на местах. Это было не легко, принимая во внимание крайнюю 
отдаленность и разбросанность наших островных владений, а также недостаток 
средств, характер населения, хотя и весьма привязанного к Франции, что оно и 
доказало своим присоединением к нам, но, с другой стороны, неспокойного и легко 
поддающегося интригам, вызываемым местными и иностранными интересами. Кроме 
того, из мобилизованных элементов населения большая часть лучших солдат 
покинула по моему распоряжению Океанию, чтобы сражаться в Африке, в рядах 
вооруженных сил "Свободной Франции". Так, например, на Восток был послан под 
командой подполковника Броша прекрасный и доблестный Тихоокеанский батальон и 
другие подразделения. Конечно, это участие наших владений в Океании в битвах за 
освобождение Франции приобретало особое значение. Но непосредственная оборона 
наших островов в Тихом океане от этого пострадала. Наконец, события военного 
времени совершенно дезорганизовали экономическую жизнь этих далеких владений. В 
общем было необходимо создать в Океании как можно более централизованную и 
сильную власть. 

Весной 1941, когда Леклерк присоединил к нам Камерун, я решил послать в Океанию 
в инспекционную поездку генерал-губернатора Брюно, который оказался без 
должности. Но у Брюно происходили столкновения, и иногда очень резкие, с нашими 
чиновниками, которые обвиняли его, и, возможно, не без оснований, в стремлении 
вместе со своими друзьями вытеснить их. Папеэте превратился в арену 
трагикомических инцидентов. Там можно было, например, наблюдать, как губернатор,
 генеральный секретарь и английский консул были арестованы по распоряжению 
Брюно. В то же время в Нумеа губернатор Сото относился к Брюно с открытым 
недоверием. 

Необходимо было принять экстренные меры. В июле 1941 я назначил капитана 1-го 
ранга (впоследствии адмирала) Тьерри д'Аржанлье Верховным комиссаром наших 
владений в Тихом океане со всеми гражданскими и военными полномочиями. Ему 
вменялось в обязанность "в полной мере и решительно восстановить власть 
"Свободной Франции", использовать в целях войны все ресурсы, которые там 
имеются, и, действуя совместно с союзниками, обеспечить оборону французских 
территорий в связи с возможным возникновением непосредственной угрозы". 

Я питал к д'Аржанлье полное доверие. Его благородство и твердость характера 
делали этого человека способным преодолеть все интриги. Его способности 
командира были лучшей гарантией, что все наши средства будут применяться с 
должной энергией и с большим знанием дела. Теперь ему было где применить и свои 
недюжинные дипломатические способности. По своему характеру и, если можно так 
выразиться, по своему призванию он понимал борьбу "Свободной Франции" как 
своего рода крестовый поход и совершенно правильно считал, что этот крестовый