как это могло казаться, она никогда уже не оправится, и хотя эти отъявленные 
политиканы были лишены своих обычных средств деятельности парламента, съездов, 
кабинетов министров, редакций, - они продолжали свою игру в Нью-Йорке и Лондоне,
 стремясь вовлечь в нее, за неимением французов, англосаксонские правительства, 
депутатов и журналистов. И причиной некоторых неприятностей, которые чинили 
"Свободной Франции " ее собственные союзники, а также кампаний, которые вели 
против нее их пресса и радио, часто являлось влияние некоторых французских 
эмигрантов. Эти последние не могли смириться с таким политическим успехом, 
каким являлось для Сражающейся Франции создание Национального комитета, и 
всячески пытались создавать препятствия. 

Орудием в их руках явился адмирал Мюзелье. В адмирале уживались как бы два 
разных человека. Как морской военачальник он обладал достоинствами, которые 
заслуживали глубокого уважения и которым мы в значительной степени были обязаны 
организацией наших скромных военно-морских сил. Но периодически у него вдруг 
возникало какое-то беспокойство, и тогда он пускался в интриги. Как только он 
узнал о моем намерении образовать Комитет, он написал мне письмо. Выставляя 
себя поборником дружбы с союзниками и демократами, он утверждал, что моя 
политика угрожает этой дружбе. И чтобы в будущем спасти от опасности обе эти 
твердыни, он предлагал, чтобы я оставил за собою лишь почетный пост, а всю 
действительную власть передал ему. Что касается средств, которые он пустил в 
ход, чтобы заставить меня согласиться, то это было не что иное, как угроза 
отделения военно-морского флота, который, как он заявил по телефону, "станет 
самостоятельным и будет продолжать войну". 

Мое решение было определенным, а дискуссия - короткой. Адмирал смирился, 
объясняя все недоразумением. Побуждаемый добрыми чувствами и учитывая 
обстановку, я сделал вид, что его объяснения меня убедили, выслушал его 
обещания и назначил его комиссаром Национального комитета по делам военного и 
торгового флота. 

Функции в Национальном комитете были распределены следующим образом: экономика, 
финансы, вопросы колоний -Плевен, юстиция и народное просвещение - Кассен, 
иностранные дела - Дежан, сухопутные силы - Лежантийом, военно-воздушные силы - 
Вален, связь с метрополией, вопросы труда, информация - Дьетельм, незадолго до 
того прибывший из Франции. Катру и д'Аржанлье, находившиеся в то время в 
командировке, были назначены комиссарами без портфеля. Я поручил Плевену 
обеспечить координацию деятельности гражданских департаментов: "Положение о 
служащих наших органов, вопросы их расстановки и материального обеспечения, 
размещение наших организаций и т. п...." Вначале я имел намерение расширить 
состав Комитета путем привлечения некоторых французских деятелей, проживавших в 
Америке. Я даже неоднократно предпринимал шаги в этом направлении. Так, я 
обратился с приглашением принять участие в нашей работе к Маритэну и Алексису 
Леже. Я получил весьма вежливые ответы, но они были отрицательными по существу. 


Работа Национального комитета уже наладилась, когда Мюзелье спровоцировал новый 
кризис. Вернувшись в Лондон после успешной экспедиции на Сен-Пьер, с которой мы 
его все единодушно поздравляли, он заявил 3 марта на заседании Комитета, что 
дела в "Свободной Франции" идут не так, как ему хотелось бы, и объявил о своем 
уходе с поста национального комиссара, о чем он мне официально сообщил в письме.
 Я принял отставку, отчислил его в резерв командования и назначил на его место 
Обуано, вызнанного с Тихого океана. Видя это, Мюзелье заявил, что он хотя и 
выходит из состава Национального комитета, но сохраняет за собою верховное 
командование военно-морскими силами. Словно наш флот был его вотчиной и он мог 
им распоряжаться по своему усмотрению! Этого, конечно, мы допустить не могли, и 
по существу вопрос уже был решен, как вдруг в дело вмешалось английское 
правительство. 

Это вмешательство подготовлялось давно. Его вдохновителями были некоторые 
беспокойные элементы французской эмиграции, а также отдельные представители 
палаты общин и английского флота. Заговорщики заручились содействием 
Александера, морского министра. Как министру они представили ему дело таким 
образом, что в случае ухода Мюзелье свободный французский флот будет полностью 
дезорганизован и английский Королевский флот лишится немаловажной поддержки. 
Как лейбористу, они старались внушить ему, что де Голль и его Комитет тяготеют 
к фашизму и что нужно освободить от их влияния французские военно-морские силы. 
Английский кабинет, стремясь поддержать внутреннее равновесие сил, а также, 
по-видимому, стараясь сделать де Голля более сговорчивым путем ослабления его 
позиций, поддержал точку зрения Александера. Он решил потребовать, чтобы я 
оставил Мюзелье главнокомандующим военно-морскими силами "Свободной Франции". 

5 и 6 марта Иден и Александер нотой сообщили мне об этом требовании. С этого 
момента для меня дело было уже окончательно решено. Необходимо было во что бы 
то ни стало выполнить решение Национального комитета, и надо было сделать так, 
чтобы Англия отказалась от вмешательства во французские дела. 

8 марта я написал Идену, что как я сам, так и Национальный комитет приняли 
решение об отстранении Мюзелье от должности главнокомандующего французским 
флотом и что мы отклоняем всякое вмешательство английского правительства по