безопасное место. С любовью смотрели солдаты на мужественного и неутомимого 
богатыря-санитара, который только в одном этом бою спас жизнь 32 раненым воинам.
 

Пренебрегая опасностью, Федор Плишка пробирался к раненым, перевязывал их, 
выносил с поля боя и доставлял на перевязочный пункт. При первой же возможности 
на помощь санитарам, которых солдаты в шутку называли "спасителями", приходил 
врач поручик Ян Сильный. Работая без отдыха несколько часов подряд, он оказал 
помощь 200 раненым. Многие из них обязаны ему жизнью. Замечательно трудился и 
врач 2-го батальона подпоручик Ян Гениг. И здесь, как и всюду, проявилось 
боевое содружество советских и чехословацких воинов. Наши врачи оказывали 
помощь всем раненым, будь то чехословаки или советские бойцы. Точно так же 
поступали и советские медицинские работники. Никто не говорил: "ваши" или 
"наши". Такого деления между нами не было. Были только "свои". 

Антонин Сохор и его автоматчики проникли далеко в глубину обороны врага. Однако 
вскоре им пришлось остановиться, а спустя еще некоторое время вся рота 
оказалась в окружении. Ее выручил огонь нашей артиллерии. Роте автоматчиков 
удалось вырваться из окружения, и она снова пошла в наступление, на этот раз 
при поддержке нескольких танков. 

Около 11.00 интенсивность и плотность вражеского артиллерийского огня 
постепенно уменьшилась, а еще через час 2-й батальон прочно закрепился на 
северной окраине Руды. В то же время на южной окраине нам пришлось отразить 
четыре контратаки противника. Подавив вражеские огневые точки, наши 
подразделения вплотную подошли к сахарному заводу, бой за который продолжался 
до трех часов дня. 

Умело и самоотверженно действовали наши танковые десантники. Так, воин Мотра не 
покинул поля боя, несмотря на ранение Сапер Иванина, действуя в составе 
танкового десанта, прикрывал огнем экипаж подбитого танка до тех пор, пока 
танкисты не выбрались из машины. Иванина уничтожил шесть вражеских солдат. В 
бою отличились и отважные танкисты. Танковые подразделения подпоручиков Ясиока 
и Гехта уничтожили четыре орудия, три пулемета, два миномета, автомашину с 
боеприпасами и несколько десятков оккупантов. В тесном взаимодействии с 
танкистами сражались их верные боевые товарищи автоматчики ротмистра Шуманского,
 который лично отправил на тот свет десять фашистов. С беззаветной храбростью 
бился с врагом ротмистр Курт Брун из Остравы. Брун был прекрасным кавалеристом, 
любил лошадей и знал в них толк. Он пал на поле боя и был похоронен в Руде. 
Тяжелой потерей для автоматчиков Сохора явилась гибель десятника Буртина, 
чудесного, самоотверженного командира отделения. Это произошло во время одной 
из атак. За короткое время отважный десятник был трижды ранен. Подумать 
только - три раза! Но бойцы его отделения не знали об этом до тех пор, пока он 
не упал. Его глаза были приоткрыты, под левым глазом застыла небольшая кровавая 
слеза, рука железной хваткой все еще сжимала автомат. Он умер как герой! 

Наконец бой кончился. Наши воины одержали победу. Позади тяжелый день. Мы 
потеряли 2 танка и 25 человек убитыми из состава танкового батальона. В этом 
бою бригада нанесла значительные потери двум эсэсовским батальонам, 
поддерживаемым 10 или 12 самоходными установками "фердинанд", 5 танками "тигр", 
артиллерией и минометами. 

В течение ночи мы совместно с советскими частями преследовали отступающих 
фашистов. 

В первой же деревне за Рудой произошел удивительнейший случай. Иржи Иовбак, 
заряжающий головного танка взвода Лумира Писарскы, был тяжело ранен в лицо. Это 
был силач, гордость взвода. Теперь неузнаваемо обезображенный, еле держась на 
ногах, он шел, поддерживаемый автоматчиком, который старался не смотреть на 
него. Половина оторванного лица держалась на затылочной части черепа. Иовбак 
еще мог идти, он был в полном сознании, и прошел около 700 метров, но потом 
упал. Наступила агония, кровь уже не текла из его страшной раны, глаза 
остекленели. Автоматчик хорошо знал, что это значит. Он осторожно втащил 
умирающего в пустой окоп и подсунул ему что-то под голову. В народе говорится: 
надо уложить мертвого так, чтобы ему хорошо спалось. Именно об этом, вероятно, 
и подумал наш автоматчик. Иовбак лежал тихо. Конец. Автоматчик встал, 
отсалютовал ему и побежал догонять своих. Бой не ждет, а преследование 
разгромленного врага - ответственное дело. 

В списки погибших воинов 1-й Чехословацкой бригады было внесено имя Иржи 
Иовбака. 

На следующий день рано утром возвращался в тыл раненый капитан из какой-то 
советской части. Вдруг он увидел в окопе мертвого с обезображенной головой. 
Капитан был ранен в глаз и стремился как можно скорее попасть в свой санбат. Он 
уже отошел шагов на пять, но вдруг остановился и прислушался. Нет, ему не 
кажется. Он действительно слышал стон. Вернулся к окопу. Нигде никого, только 
мертвый лежал так же, как и минуту назад. Стало быть, показалось? Капитан снова 
сделал несколько шагов, как вдруг уголком глаза уловил едва заметное движение 
на дне окопа. Не размышляя больше, он потрогал огромное тело Иовбака. Тот