Как раз в это время, в конце ноября, в Москву приехал тогдашний президент 
Чехословацкой Республики Эдуард Бенеш. Когда 12 декабря 1943 года мы получили 
приказ генерал-полковника Жмаченко о переброске нашей бригады в Киев, многие 
воины полагали, что туда приедет и президент Бенеш, являвшийся верховным 
главнокомандующим чехословацких вооруженных сил. Но этого не произошло. 

12 декабря в Москве был подписан советско-чехословацкий договор о дружбе, союзе 
и послевоенном сотрудничестве. О содержании соглашения мы были обстоятельно 
проинформированы чехословацкой газетой "Наше войско в СССР". Договор предвещал 
Чехословакии новое светлое будущее, приближению которого по мере сил 
способствовали чехословацкие воины, действующие на советско-германском фронте. 
А как прокладывать путь в это замечательное будущее, лучше всего показывали 
дела коммунистов, самоотверженно сражающихся с врагом. 

В советско-чехословацком договоре нашли свое отражение положения, неоднократно 
выдвигаемые руководством Коммунистической партии Чехословакии. Ясные и 
доступные для каждого, они являлись ориентиром, открывали близкую и вполне 
реальную перспективу: Чехословакия не только сейчас, но и после войны пойдет 
рука об руку с Советским Союзом. И это будет новая Чехословакия, управляемая 
народом. 

Тогда многим из нас, равно как и тем из наших сограждан, кто находился на 
родине, казалось, что и Бенеш одобряет такое развитие событий, что и он желает 
того же. Вскоре после подписания договора Бенеш выступил по московскому радио с 
речью, которая транслировалась для народов Чехословакии. Он сказал: "Мое 
настоящее пребывание в Москве, так же как и поездка в Москву в 1935 году, не 
является для меня мимолетным и случайным жестом политики военных лет, которая 
под влиянием дальнейших событий может измениться. Эту поездку в Москву я 
понимаю как само собой разумеющееся логическое завершение нашей политики в этом 
веке, как результат, который стал возможен только благодаря русской революции, 
блестящему укреплению Советского государства и его нынешним огромным успехам". 

Не удивительно, что после таких слов авторитет Бенеша сразу возрос. И тем 
большим было разочарование воинов, когда он не счел нужным приехать к "им, хотя 
легко мог это сделать. Правда, мы находили известное оправдание поступку 
президента: фронт проходит совсем недалеко от Киева, положение опасное. 
Полагали, что Советское правительство не захотело подвергать опасности жизнь 
президента Чехословакии. 

В Москву была направлена делегация, в состав которой входили, кроме командира 
бригады, 15 лучших солдат, унтер-офицеров и офицеров. Ядро делегации 
составляли: Рытирж, Тесаржик, Штефа Гальбава и Аничка Птачкова. Знаменосец 
бригады ротмистр Шафаржик сопровождал в Москву наше боевое знамя. В Москве мы 
впервые встретились с Бенешем. 

Я ждал этой встречи, хотел объективно проинформировать президента о нашей 
бригаде, об ее участии в боях, доложить о положении на фронте так, как мы, 
воины бригады, сражающейся вместе с Советской Армией, представляли себе его. Но 
наша встреча с Бенешем происходила, как в хроникальном фильме. Знакомая улыбка, 
снисходительное приветствие: 

- Здравствуйте, господин генерал. Поздравляю вас и всех военнослужащих с 
успехами, которых вы достигли. 

Сразу же после этого он вдруг начал пространно объяснять, почему к званию 
генерала раньше других был представлен начальник чехословацкой военной миссии в 
Москве Гелиодор Пика. 

- Это не моих рук дело, - убеждал он. - Это сделало правительство, но затем я 
вмешался и привез вам генеральские погоны. 

Я стоял и молча слушал. Я знал очень хорошо, что эмигрантское правительство в 
Лондоне в таких вопросах не противоречит воле президента. Но главное все же 
заключалось не в генеральских погонах. 

16 декабря 1943 года советско-чехословацкий договор был ратифицирован. Мы 
присутствовали при этой церемонии. В Чехословацком посольстве было настоящее 
торжество. Знакомства, представления, пожатия рук, вручение наград. 

Президент прикрепил к нашему боевому знамени медаль "За храбрость", являвшуюся 
низшей наградой в Чехословакии. Мы стояли в почетном карауле у боевого знамени 
1-й Чехословацкой отдельной бригады в СССР и мысленно переносились к своим 
друзьям на фронте, к раненым и погибшим. У Анички Птачковой по щекам катились 
слезы. В то же время мы вспоминали, как высоко оценило Советское правительство 
боевые действия чехословацких воинов в борьбе за Днепр: три Золотые Звезды 
Героя Советского Союза, ордена Ленина, орден Суворова на боевом знамени бригады 
и орден Суворова, врученный ее командиру, а также многие другие награды. 

Да, Бенеш явно был себе на уме, иначе зачем понадобилось бы нашему