Прохазка, командующий артиллерией корпуса и я. 

Бой разгорелся жаркий. По мере того как рассеивался туман, огонь фашистских 
батарей усиливался. Наши пулеметчики, артиллеристы и минометчики вели плотный 
огонь по вражеским позициям. Под его прикрытием стала продвигаться вперед 
пехота. 

Я наблюдал в бинокль за полем боя. На Гировой горе был кромешный ад. 
Артиллерийская канонада продолжалась часами. Временами мне казалось, что бой 
ослабевает, на какое-то мгновение даже вовсе затихает, но он тут же вспыхивал с 
новой силой. 

- Есть связь с бригадами? - спросил я, на минуту отводя бинокль от глаз, чтобы 
дать им немного отдохнуть. 

- Есть связь, - ответил телефонист. 

- Соедините меня с генералом Сазавским! 

Генерал Сазавский доложил обстановку: оба батальона, 1-й и 2-й, находятся 
близко от вершины Гировой горы и ждут подхода танков. Затем батальоны 
немедленно начнут штурм. 

- Хорошо, действуйте, - сказал я командиру 1-й бригады. - Как только подойдут 
танки, артиллерия поддержит вас огнем. Воспользуйтесь этим и атакуйте. Овладев 
вершиной горы, закрепитесь! 

- Понял! - лаконично ответил генерал Сазавский. 

Между тем на гору с большим трудом поднимались три наших танка. Один из них 
дошел почти до самой вершины. Фашисты пришли в смятение. Они не рассчитывали, 
что танкам удастся преодолеть несколько глубоких ущелий и забраться по крутому 
склону так высоко. Гитлеровцы знали славные машины Т-34 и на сей раз снова 
убедились в их замечательных качествах. 

Когда танки подошли к батальонам 1-й бригады, пехотинцы, поддержанные огнем 
нашей артиллерии, решительным броском ворвались в траншеи противника на вершине 
Гировой горы и завязали рукопашный бой. 

- Подбили, гады! - гневно выкрикнул советский полковник, внимательно 
наблюдавший за ходом боя в бинокль. 

Я поспешно поднес бинокль к глазам и увидел, что один из наших танков медленно 
сползает вниз по крутому склону, оставляя за собой полосу взрыхленной земли и 
шлейф густого дыма. 

- Контратака! - коротко бросил штабс-капитан доктор Прохазка. 

Прохазка всегда был лаконичен. И он сам, и его офицеры-просветители 
предпочитали не столько говорить, сколько действовать. Они постоянно находились 
среди воинов и личным примером увлекали их за собой. Этому искусству они 
научились у своих опытных друзей - советских политработников. И хотя еще до 
начала штурма люди были утомлены до предела, сейчас они с воодушевлением шли 
вперед. В первых рядах наступали коммунисты. 

Гитлеровцы придавали Гировой горе большое значение. И сейчас, потеряв ее, они 
ожесточенно контратаковали, но все их попытки отбросить наши подразделения 
успеха не имели. 

К вечеру мы прочно закрепились на Гировой горе. Таким образом, было преодолено 
последнее и наиболее трудное препятствие на пути к родине. В боях за Гирову 
гору мы понесли значительные потери. Пал смертью храбрых командир 1-го 
батальона штабс-капитан Кголл, мужественный командир и замечательный человек, 
товарищ для солдат. 

Теперь расскажу о том, что случилось с нашим танком, прорвавшимся к вершине 
Гировой горы. В тот самый момент, когда он уже подошел к первой траншее 
противника, один из гитлеровцев выстрелил по танку из фаустпатрона. Машина 
загорелась и стала быстро сползать вниз. Из экипажа удалось спастись только 
надпоручику Тесаржику. Потерявшего сознание, израненного и обожженного, его 
подобрали санитары. Они оказали танкисту первую помощь. В полевом госпитале 
врачам пришлось немало потрудиться, чтобы сохранить ему жизнь, но левый глаз 
спасти не удалось. 

За доблесть и геройство, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками, 
надпоручику Тесаржику было присвоено звание Героя Советского Союза. 

О том, с какими трудностями столкнулись наши артиллеристы, я узнал после боя. 
Они должны были поддерживать огнем наступающую пехоту и одновременно вести 
борьбу с батареями противника, от огня которых наши войска несли значительные